Это лето для российской культуры не задалось. Из питерской Кунсткамеры средь бела дня украли китайского божка и фарфоровую клетку для кузнечика 17 века. Из Эрмитажа — вазу работы польских мастеров 19 века. И пусть питерский антиквариат до сих пор не нашли, в Северной столице хотя бы знают, когда раритеты пропали. А вот на Юге не знают даже этого. Пропавшее из Таганрогского художественного музея полотно русского художника-классициста Генриха Семирадского « Утром на рынок», стоимостью не одну сотню тысяч долларов, не то что не нашли — сыщики теряются в догадках, когда вообще картину похитили.

Церемония перезахоронения 3 октября праха генерала Антона Деникина и православного философа Ивана Ильина в московском Донском монастыре имеет для Юга России особое значение. Ведь это здесь, на Юге, герой Первой мировой войны генерал Деникин стал главнокомандующим Добровольческой русской армией, здесь он отправился в свой знаменитый Кубанский («Ледяной») поход.

С девяти лет Зот Малахов на профессиональной сцене. С четырнадцати — начал гастролировать. Киев, Воронеж, Испания… последняя по времени сцена — в Голливуде, где программу краснодарского гитариста жюри Всемирного чемпионата исполнителей во главе с Арнольдом Шварценеггером прослушало стоя, а зал после заключительного аккорда долго скандировал: «Раша!».

Благородную идею взвалил на себя Новочеркасский казачий театр им. В. Комиссаржевской — собрать маленькие провинциальные театры и показать, что в глубинке театр жив. Первый шаг сделан: шесть театров из Грозного, Назрани, Черкесска, Элисты, Новочеркасска, Волгограда показали спектакли на старейшей театральной сцене Юга России.

Наследный принц Иорданского королевства Али Бен Аль Хусейн прописан в майкопском доме знаменитой оружейницы, мастера художественной обработки металла Аси Еутых. Дом этот на одной из улиц адыгейской столицы вполне «типовой» снаружи, но наполнен замечательным «содержанием». Здесь разместились мастерская, археологический музей и научная библиотека. А сейчас дом расширяется — частое присутствие королевских персон все же ко многому обязывает.

Для того чтобы театральный зал оказался полон, есть немало путей. Постановщики готовы показывать зрителю что угодно из «неформального стриптиза» — лишь немногим это покажется абсурдным, зато большинство порадует. У таких спектаклей есть устойчивые половые признаки: женщины хотят (они нынче основной зритель в театре), чтобы им говорили о любви, потому «клубничка» должна быть залита имитирующим высокое чувство сиропом. И от сладкого уже давно тошнит. Объясняется все просто: коммерческие нынче времена и театр вынужден зарабатывать деньги. Для чего выбираются пьесы, суетящиеся перед зрителем, угадывающие его желание. Тенденция, знаете ли.

На Юге России народный артист Грузии Г. Кавтарадзе — человек известный. Им поставлены в разные годы три спектакля на сцене Ростовского театра драмы: «Король Лир», «Ричард III», «Бесы». Четыре постановки были созданы и в Таганроге. С его именем связаны лучшие страницы в истории советского театра — и в России, и в Грузии. Накануне очередной премьеры в Таганроге «Белые флаги» по повести Н. Думбадзе Георгий Кавтарадзе дал интервью «ЮР».

Долгая история с Волгоградским музейно-выставочным центром окончена. Аполлон, покровительствующий художникам и скульпторам, проиграл хитрому, ищущему во всем выгоду богу торговли. В результате чего Волгоград, и так не избалованный разнообразием высокого искусства, лишился крупного культурного центра. Зато обрел еще один торговый комплекс под говорящим названием «Меркурий».

Национальный музей Чеченской Республики сегодня скорее мертв, чем жив. Из более 230 тысяч единиц хранения осталось около 30 тысяч. Руины музейного здания восстанавливать некому, а Рамзан Кадыров и вовсе хочет создать на этом месте исламский центр. Тем временем по России «гуляют» разграбленные в Грозном музейные фонды.

В ближайшее время, в разных регионах ЮФО откроется сразу 5 памятников. Последний десяток лет наблюдается необычный скачок интереса к монументальным сооружениям-памятникам. Сначала, конечно, в Москве, а теперь и повсеместно. С некоторых пор территории самостоятельно выбирают, как сохранять и восстанавливать свою историю. Монументальные потуги местных властей понятны: другие их дела, может быть, и забудутся, а вот пропаганда в бронзе и камне — чем не поза в небе славы. Тем более современная история ЮФО не устает подбрасывать поводы для увековечивания.