Фройляйн Мадина

Категория: Общество, Наши люди | автор: admin

Носитель умирающего языка

Кареглазую брюнетку Мадину Гусалову в Германии принимают или за француженку, или за итальянку. Года два назад девушка всем говорила, что она приехала из России, чтобы избежать длительных рассказов о том, что в России есть Кавказ, а на Кавказе есть Осетия. Теперь же Мадина с гордостью говорит о том, что ее родина — Северная Осетия, и надеется, что немцы ассоциируют Осетию не только с трагедией в Беслане, но и с прекрасным древнейшим языком скифов. До появления фройляйн Гусаловой осетинский язык на кафедре иранистики Гамбургского университета изучался как один из умирающих языков. А тут вдруг такое везение, вот она — носительница языка, здесь, в Германии. Правда, сама еще студентка, но предложение поступило, и Мадина согласилась стать преподавателем осетинского. — Конечно, гордое звание «носителя языка» я примеряла с большим авансом, — скромничает Мадина. — В наших школах уроки родного языка проходят два раза в неделю. Это очень мало. Если бы не папа, с которым разговариваю только по-осетински, да не поездки в Южную Осетию, где живут настоящие хранители языка, я бы своего родного языка и не знала. Когда приняла предложение стать преподавателем, обложилась учебниками, книгами на осетинском языке и стала заново, уже здесь, в Германии, проходить весь курс осетинской грамматики. Поначалу Мадину удивлял такой интерес к осетинскому языку и вообще к республике. В каждом доме, где приходилось бывать, любопытные немцы приносили карту и требовали показать — где Осетия, где та страна, в которой до сих пор говорят на языке древних скифов? Дотошные ученики стали проводить сравнительный анализ немецкого и осетинского языков и находили необыкновенную близость. Осетинский, так же, как и немецкий, относится к индо-германским языкам. И немцы, и осетины одинаково называют руку — «арм», а словосочетание «скажи-ка» поймут и в Гамбурге, и во Владикавказе, потому что звучит оно почти идентично —«заг мал» (sag mal) и «заегъ ма». — Даже осетинскую письменность создал немецкий лингвист Миллер, встречавшийся лично с осетинским лингвистом Абаевым, — продолжает удивлять нас Мадина Гусалова. — Сначала осетинские буквы писались латинским шрифтом, потом перешли на кириллицу. Но все равно очень сложно адекватно отразить осетинскую фонетику. У нас есть особые горловые звуки. Поэтому и букв в осетинском алфавите больше, чем в русском — 36.

Красота, традиции и Беслан

Сложности изучения языка аланов заключаются не только в непривычных звуках. Студентам Гамбургского университета катастрофически не хватает учебников. — Я обошла всех соседей во Владикавказе, где живут мои родители, собирала книги, — жалуется Мадина, — все старые, еще советские. Новые книги на осетинском, наверное, не выходят. Обращались мы с просьбой о предоставлении хоть какой-нибудь литературы в правительство республики, но ответа так и не дождались. Вот, что привезла из дома, то и читаем. Предлагали наладить обмен литературой, студентами, преподавателями между университетами Гамбурга и Владикавказа, но тоже почему-то никто этим не заинтересовался. Странно это…Хотя, что я удивляюсь? Я ведь тоже раньше даже представить себе не могла, что мой родной язык интересует такое количество людей за рубежом. Зато в родной Осетии мало кто владеет родной речью, особенно письменно. Знаете, даже было время, когда матери просили не изучать осетинский язык в школах, якобы он не нужен в обыденной жизни. Поэтому и получилось так, что разговаривать по-осетински еще могут, особенно сельские жители, а вот писать и читать — нет. Я пытаюсь донести до своих соотечественников одну простую мысль, что говорить изредка на родном языке — это не означает сохранять его. Для того чтобы язык жил, ему нужно создать условия для развития — писать на нем, издавать книги, вести передачи. Но, боюсь, адекватно воспринимают эту мою идею только за рубежом: в Германии, в Испании, во Франции, в Лондоне, где, кстати, преподает один из моих учеников. Но не в республике. Свой курс изучения осетинского языка Мадина начинает с рассказа о красоте родного края, о древней культуре своего народа и с минуты памяти по детям Беслана. — В тот год мы (я и несколько старшекурсников) как раз собирались приехать в Осетию. Люди хотели поближе познакомиться с осетинской современной жизнью, — рассказывает Мадина. — Но, конечно, когда случился весь этот ужас, никуда мы не поехали. И вот начинается новый учебный год, новая группа, я привычно веду тему первого занятия, рассказываю о красотах, о народе и невольно начинаю говорить о бесланской трагедии. И вся группа встает и в молчании проводит минуту. Меня это проявление чувств людей, далеких от моего народа, очень тронуло.

Заграничный вождь маленькой революции

Жизнь фройляйн Мадины в Гамбурге не назовешь легкой. Во-первых, яркая, необычная для блондинистых немцев внешность кавказской девушки привлекает внимание. От поклонников отбоя нет. Но Мадина не устает удивляться менталитету иностранных воздыхателей. — Женская эмансипация испортила европейских мужчин, — констатирует красавица. — Немецкий мужчина никогда не откроет перед женщиной дверь, и не потому что он невоспитан, а потому что боится. При мне одна голубоглазая Брунгильда так отчитала бедного джентльмена за такой проступок! Она не инвалид, и нечего указывать ей на ее якобы женские слабости! Хотя для меня такое проявление уважения к женщине — вполне естественный поступок. Во-вторых, на первом месте для фройляйн Гусаловой пока стоит учеба. В понимании немцев, ведущих весьма размеренную жизнь, студентка Гусалова — феномен. Она учится сразу на трех факультетах — лингвистики, политики и журналистики. Блестяще, экстерном, она окончила Северо-Осетинский государственный университет (факультет иностранных языков). Защита ее дипломной работы на немецком языке длилась пять часов. Причем по объему и содержанию работа Гусаловой «тянула» на диссертацию. — Я подала документы в Гамбургский университет, не особо надеясь на успех, так как на германистику для иностранцев было только два места, — рассказывает о начале своей жизни в Германии Мадина. — Рассчитывать было практически не на что. Мне отказали — не допускали к экзаменам. Я поначалу смирилась с этим, к тому же одновременно пришло приглашение из Бременского университета. Но в тексте отказа было сказано, что я не принята в университет по какой-то статье из Студенческого кодекса. Мне стало интересно, что это за статья. Я залезла в Интернет и там прочитала, что причина отказа в недостаточном знании немецкого языка. Видимо, меня просто всерьез не воспринимали! Тогда я подошла к одному из членов комиссии и сказала, что все равно буду сдавать экзамены, пригрозив судом. Меня гоняли по всем предметам, но я поступила. На освоение такого количества знаний местные студенты тратят лет 10. Мадина справилась с программой за 4 года. Зато и выпускные экзамены (уже в апреле этого года) у нее будут длиться целый год, сдавать придется 27 предметов, потом диплом, а затем упрямая студентка решила засесть за докторскую, посвященную… чему бы вы думали? Ну конечно, фонетической системе осетинского языка. Да еще задумала учебник по этому вопросу написать или хотя бы отредактировать тот, который существует, на английском языке, устаревший и неточный. Разрабатывает компьютерную звуковую программу для изучения осетинского языка, вот на днях записала в студии сказку, чтобы интересующиеся языком аланов могли услышать, как он звучит. А еще — есть идея создать в Гамбурге осетинское общество. Земляков Мадины в этом городе немало, многие малыши уже родились в Германии, и родители не хотят, чтобы родным языком для них стал немецкий. — Собираемся сейчас на праздники, готовим традиционные осетинские три пирога и говорим только по-осетински. Может, даже придется школу свою открывать? — задумывается Мадина. — Собираюсь ли домой возвращаться? Трудно ответить. Я, конечно, очень скучаю по дому, но… Знаете, мне кажется, что мое время в Осетии еще не пришло. Мне отсюда, из Германии, проще сделать маленькую революцию — изменить в сознании людей отношение к своему родному языку. К сожалению, именно здесь, а не в Осетии, я вижу, что мой язык нужен. Огромное количество людей готовы помогать мне в деле сохранения осетинского. Иностранцы, так же, как и я, убеждены в том, что он не должен умереть. Но, надеюсь, мое время в Осетии еще придет.

Светлана ЛУКЬЯНЧИКОВА

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

13 февраля 2006 | Просмотров: 2260 | Комментарии (0) | Распечатать