20 дней без войны

Категория: Общество, Наша жизнь | автор: admin

Лезгинка в красном галстуке

Под аккордеон в беседке танцевали «Летку-енку». Под забытую мелодию прыгали все — и русские вожатые, и чеченские воспитательницы, и малыши, и подростки. Потом на русском языке все спели гимн лагеря «Салют» про то, что хочется голубого неба, чистого воздуха и много друзей. В ответ на аплодисменты корреспондента «ЮР» гортанными голосами прокричали речевку. Происходящее до боли напоминало советское прошлое. Тем более что у всех детей на шеях были неумело повязаны самые настоящие пионерские галстуки. Эти красные косыночки оказались в лагере волей случая. Когда «Салют» отмечал 50-летний юбилей, кто-то из предпринимателей попросил принять в дар списанный товар, пылившийся на складе. Подарок пришелся кстати. По словам директора Веры Черкасовой, здесь нет идеологического подтекста. Взрослые даже не стали объяснять чеченским детям, что такое пионер. Галстуки нужны в целях безопасности, чтобы не потеряться в городе. Это как пропуск в лагерь: если с галстуком, то свой. Ну а сегодня повязали их ради гостей. — Интересна реакция прохожих. Идем отрядом по Пятигорску, люди пальцами показывают: «Глядите, пионеры! Они из Чечни?!» Да, отвечаем. Тут народ просто теряет дар речи, — рассказывает Вера Ивановна Черкасова. До наших дней «Салют» дожил благодаря ее стараниям. Когда-то здесь, в заповедных местах горы Машук, было множество пионерских лагерей, которые до отказа заполняла летом детвора со всего Советского Союза. Сейчас закрыты все, за исключением «Салюта». Директор Черкасова сумела через суд отбить лагерь у частника, незаконно его приватизировавшего. Потом уговорила профсоюз работников образования взять «Салют» под свою опеку. Но живет лагерь только тем, что сам заработает. — Отдых детей из Чечни финансирует федеральное правительство. Эти средства, сами понимаете, для выживания лагеря очень нужны, — говорит директор и ведет знакомить со своей командой. Это — музрук, сторож, фельдшер, физрук и старший воспитатель Галина Евгеньевна Бадулина. — Как говорится, в миру я — преподаватель педагогики и психологии Железноводского педколледжа, где заведую и студенческой практикой. Здесь в лагере вожатыми работают мои ученики. Вот Николаю Сергеевичу всего 17 лет отроду, но у него большие педагогические способности. Чему за время своей первой практики научились вы, Николай Сергеевич? — вызывает Галина Евгеньевна из беседки юношу. Похоже, он еще не брился в своей жизни. — Толерантности, во-первых. И чеченскому языку, чуть-чуть, — Николай Сергеевич быстро демонстрирует свои познания: «доброе утро», «как дела?»… Из строгостей по-чеченски знает только одно: «спокойно». Тем временем в беседке аккордеон грянул лезгинку, и Николай Сергеевич спешит в круг. По всем правилам этикета приглашает на танец воспитательницу из Чечни Элиту. Звучат яростные аплодисменты зрителей. — Родителям моих студентов я не сообщила, что берем их детей на Чечню. Есть такой грех на душе. Потому, что по опыту знаю: матери могут не отпустить. Боятся. Да и в колледже меня не все понимают: «Как? Ты с чеченцами работаешь?», — рассказывает Бадулина. — Я всегда одно отвечаю: «Дети национальности не имеют».

«Почему ты меня любишь?»

Первый раз «Салют» принял чеченских детей в 2000 году. Приехало 325 человек. — Я буду с вами предельно откровенна: было очень трудно. Во-первых, их оказалось неожиданно много — 13 отрядов. Во-вторых, те детки приехали из лагерей беженцев. Грязные, оборванные… У некоторых даже трусиков на смену не было. Я пошла по местным предпринимателям — дайте хоть что-нибудь! И по базарам ездили, и по соседям вещи собирали, — вспоминает Черкасова. С составлением меню для маленьких мусульман проблем не возникло: по нормам детского питания свинина и так запрещена, и в лагере ее никогда не использовали. Бедой стало то, что детей пришлось учить… есть. Нарезанный кусочками хлеб они не признавали, привыкнув разламывать буханку пополам, выщипывать оттуда мякиш и вымакивать им содержимое тарелки. А кисель увидели в первый раз. — Во время обеда я ходила от стола к столу, объясняя, что запеканку надо есть маленькой ложечкой, а кисель можно пить. Причем, пока сама не отхлебну, они не верили. К концу обеда живот становился во-о-от таким! — рассказывает Черкасова. — Однажды детей повели на детский спектакль. По сюжету Кощей Бессмертный появлялся в полной темноте. Погас свет, и на сцену вышел актер в черном костюме, на котором светились кости скелета. Детей охватил ужас. Они вцепились в ручки кресел и сидели, не шелохнувшись. Причем, это были не малыши, а подростки лет 14-ти. А мы-то и не сообразили подготовить их заранее. Объяснить, что такое театр и зачем туда ходят люди, — продолжает Бадулина. Мои собеседницы вспоминают, что больше всего их поразили вопросы детишек: «Почему ты меня любишь? Почему ты меня не ненавидишь?». — Мы им втолковывали: «А за что тебя ненавидеть? Ты — хороший ребенок, хорошо себя ведешь», — рассказывает директор лагеря. В это время Галина Бадулина приносит кусок простынки, на котором фломастером выведено: «Чечня — Пятигорск. Возьмемся за руки, друзья!» и нарисовано рукопожатие. — Вот, на память о той смене оставили воспитатели из Чечни. С тех пор это в кабинете директора висит на том месте, где обычно помещают флаг государства.

Нарисованная жизнь

В этом году в «Салют» привезли детей из приютов Курчалоевского и Шалинского районов. Это — горные районы Чечни, которые до сих пор считаются неблагонадежными. Самой главной проблемой стал язык: русский знают только некоторые подростки лет 15-ти. С большинством приходится разговаривать с помощью жестов и улыбок. — Причем, улыбаться стали не сразу. Пять дней прошло, как они приехали — никто не улыбается. Пять дней! Я голову ломала, ну что еще для них сделать. А потом была экскурсия в музей краеведения, пошли смотреть выставку «Монстры тропиков». Чучела крокодилов, питонов, обезьян… Узнав, что наши детишки — из Чечни, служители отнеслись по-доброму, разрешив все потрогать руками и даже подергать за хвосты. Вот там-то впервые захохотал весь лагерь. Оказывается, иногда животные — даже змеи — могут принести больший эффект, чем педагоги. Потом повели детей в театр. Само собой, спектакль «Буратино» шел на русском языке. Больше всего Бадулина боялась, что чеченцы встанут и уйдут. И даже решила, что в таком случае она уйдет за ними вслед. Но они высидели до конца. А хлопали так же яростно, как танцорам лезгинки. Был еще один эксперимент. В лагере «Салют» есть свой сказочник — актер, который уже 30 лет приходит сюда каждую смену и рассказывает сказки народов мира. В этот раз из-за языковой проблемы его побоялись приглашать. Сказочник успокоил: «Я им инсценировку устрою». И дети 40 минут сидели в полной тишине. Когда закончилось это представление, наступила тишина. — А потом — гром аплодисментов! Наш сказочник сказал уходя: «У меня в жизни таких оваций не было!» — от души смеется Бадулина. Ей, как психологу, было интересно: каким видят мир дети Чечни? Простейший способ Бадулина применила еще в 2000 году, предложив детям из лагерей беженцев нарисовать что угодно на тему «Моя Родина». Абсолютно все тогда нарисовали черно-красную войну. — Вот, посмотрите, что получилось на сей раз, — выносит стопку альбомных листков Бадулина. — Девочка, 10 лет, нарисовала фонтан. Я спрашиваю ее: «Это в Грозном?» Оказывается, нет. Это — фонтан, который она увидела на экскурсии в Железноводске. На большинстве рисунков, видите, нарисован домик. Поначалу мы думали, что просто эти дети только домики и умеют рисовать. Помогла Халимат, ей 9 лет. Свой рисунок она подписала «Первый домик». Тут мы вообще не могли понять, что это значит. Пришлось попросить перевести с чеченского ее объяснение. Оказалось, это тот домик, где она живет в нашем лагере. И все эти одинаковые домики на разных рисунках вдруг заиграли по-другому. Наш лагерь – это их Родина, вы представляете! А посмотрите, какое яркое цветовое решение!.. Лишь два рисунка из всей стопки говорят о войне. Самый страшный тот, где черными жирными линиями изображен самолет. Из него на маленького человечка падает бомба. Второй рисунок похож на план военных действий: вот — дорога, по ней движется танк. Напротив — дом, куда летит снаряд. Слева — поворот, откуда к месту боя спешит бронетранспортер. А над этой схемой, исполненной сиреневым фломастером, сверху смотрит улыбающееся солнце.

Святое время: дискотека и намаз

Вместе с детьми из Чечни приехали и воспитатели приютов: пять женщин и Тимур, который присматривает за старшими мальчиками. — Раньше в республике не было ни одного детского дома. В нашем языке даже слова такого до сих пор нет. А сейчас приюты открыты почти во всех районах Чечни. Однако настоящих сирот немного. Брошенных детей нет вообще: над всеми родственники оформили опекунство. Но у нас очень много неполных семей, которым трудно содержать детей, — говорит без всякого акцента голубоглазая блондинка Айша Ахтунгова. — В приютах же у детей есть все: полноценное питание, игрушки... На выходные дни детей забирают в семьи. Но о судьбах своих воспитанников чеченские педагоги рассказывают скупо, неохотно. — История у всех примерно одинаковая: отца нет. Все, точка. И мы, кстати, не расспрашиваем, при каких обстоятельствах он погиб. А у мамы, больные нервы. Такое ощущение, что в Чечне все мужчины погибли, а все женщины страдают нервными расстройствами, — позже поделится со мной впечатлениями Галина Бадулина. — И знаете, что меня удивило? Эти дети очень набожные. Режим лагеря подстроили под намаз. Воспитатели поднимают детей в 6 утра, чтобы они успели умыться. В 7.00 — первая молитва, потом в 12.20, в 17.00, в 19.00 и последняя — между девятью и десятью вечера. Причем, такая особенность: чем младше дети, тем строже они придерживаются всех правил. Четырехлетние — те самые старательные. И мальчики более набожны, чем девочки. Оказывается, приюты в Чечне делятся на мужские и женские. И здесь, в «Салюте», воспитатели попросили дирекцию соблюдать их правила. Мальчики и девочки учатся плавать в бассейне по отдельности. Воспитатель Тимур водит пацанов стирать свои вещи после отбоя, чтобы никто из женщин этого не видел. Девочки взяли на себя обязанность наводить порядок в домиках мальчиков. — В остальном все идет как обычно. Сегодня у нас после полдника соревнования между отрядами по пионерболу, настольному теннису и шашкам. Турнир по армрестлингу мы уже провели. После начнется конкурс «Мистер «Салют». Все будет по правилам — и жюри, и различные номинации, и призы в виде шоколада. Затем все в душ, после — на ужин. Ну а уж потом наступает самое святое время, — рассказывает Бадулина. — Опять намаз? — первое, что приходит мне в голову. — Дискотека! — смеется Галина Евгеньевна. — Причем, в первые дни ничего кроме лезгинки они не танцевали. Могли и семь, и восемь раз подряд гарцевать. А потом мало-помалу в ход пошла самая обычная эстрадная музыка. И мальчишки из старших отрядов уже иногда приглашают на танец девушек-вожатых. P. S. В тот день, когда из лагеря «Салют» детей увозили в Шали и Курчалой, информационные агентства сообщили: «В Чечне личный состава МВД республики переведен на усиленный вариант несения службы. Уже вторые сутки федеральные силы и подразделения МВД Чечни ведут операцию по поиску и уничтожению крупной банды боевиков сразу в двух горных районах республики — Ножай-Юртовском и Курчалоевском».

Юлия БЫКОВА

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

15 августа 2005 | Просмотров: 924 | Комментарии (0) | Распечатать