Не от мира сего

Категория: Общество, Наши люди | автор: admin

«Сквозняк»

Для того чтобы встретиться с Давидом Тавасиевым, спасателем международного класса, одним из тех четырех, кто был в Пакистане, мы отправляемся на тренировочную базу отряда. Несколько жилых вагончиков, большой парк старых и не очень машин, дружелюбная немецкая овчарка Буш, чахлые кустики сирени — настоящее мужское царство. Взгляд неожиданно натыкается на обломок детского стульчака. — Это на память. Вы видели у нас стенд с трагическими сувенирами? — поясняет мне Руслан Тавасиев, отец Давида, зачинатель спасательской династии. — Там искореженные детали машин после взрывов, осколки гранат, сплавившиеся камни после техногенных катастроф, а этот стульчак — курьезное напоминание о спасенном малыше, решившем сравнить диаметры отверстия сиденья для унитаза и своей головы. Было дело, выезжали и на такие случаи. Пока мы разговариваем с Русланом, мимо на машине лихо проезжает его сын. Манерой вождения Давид совершенно оправдывает свое прозвище — «Сквозняк». На встречу с корреспондентом «Сквозняк» явно не торопится. — Понимаете, не любим мы на экранах телевизоров мелькать. Я, когда был начальником спасотряда, понял, что как только появляется спасатель на экране — значит, что-то случилось нехорошее. Ни к чему это, — говорит старший Тавасиев и, тем не менее, по-отцовски строгим голосом подзывает младшего. Если бы мне не сказали, что этот парень спасатель международного класса, никогда бы не поверила. Таких молодых людей можно запросто встретить в каком-нибудь игровом клубе, на ночной дискотеке. Невысокого роста, коротко стриженный, стремительный в движениях Давид Тавасиев много повидал чужого горя в разных частях мира. Про работу в захваченной бесланской школе Давид рассказывать наотрез отказался. Отводит глаза и говорит, что это останется самым тяжелым воспоминанием в его спасательской жизни. Хотя и в Пакистане было непросто.

Мы для них были «неверные»

Как только прошли в СМИ сообщения о пакистанском землетрясении, спасатели северо-осетинского отряда сразу поняли — их туда обязательно позовут. Потому что в России только в их отряде работают 8 спасателей международного класса, 2 заслуженных спасателя Российской Федерации, 9 заслуженных спасателей Северной Осетии. В воскресенье 9 октября в 15 часов пришел приказ. Спасатели-международники Сергей Щетинин, Александр Сушко, Александр Глазов и Давид Тавасиев почти сразу же вылетели из бесланского аэропорта в Москву, в «Центроспас», а в 20 часов уже грузились в самолеты, отправлявшиеся в Пакистан. К моменту прилета в зоне бедствия работали немецкие и американские спасатели. Основные работы по расчистке завалов были сделаны, группа осетинских спасателей успела еще вытащить из-под обломков зданий несколько человек, а в основном же на их плечи легла самая тяжелая работа — оказание помощи пострадавшим. Порой приходилось «помощь переоказывать», как говорит Сергей Щетинин. — Приходит человек, снимаешь повязку — а там, на гноящейся ране, вместо мази и антибиотиков — пальмовый лист. Вот такая народная медицина, — грустно улыбается начальник отряда. — Сначала к нам относились с опаской, — вступает в разговор Давид Тавасиев. — Ведь мы приехали туда в самый разгар их мусульманского поста. Есть можно только после захода солнца. И если бы мы, из соображений политкорректности, соблюдали эти традиции — нас самих нужно было бы к концу месяца спасать. Приходилось принимать пищу, уходя подальше от лагеря, не на виду, но местные все равно видели и считали нас «неверными». Потом, правда, простили нам этот «грех». Вообще, с местным менталитетом пришлось помучиться. По пакистанским обычаям нельзя жаловаться на свои раны и показывать их кому-либо — даже жене или мужу. Приходит такой пострадавший, хромает, еле ногу волочит, а жалуется на то, что живот болит. Чтобы осмотреть рану приходилось скрываться от посторонних глаз. А в условиях полевого госпиталя, где сотни страждущих сидят и ждут помощи, найти укромный уголок совсем нелегко. Однако к концу октября в русский госпиталь уже выстраивались очереди из местных жителей. Квалифицированную помощь оказывали всем, кто в ней нуждался. Даже роды принимали. — Долго думали, как назвать новорожденных. Против Наташи никто не возражал, а вот мальчику надо было найти такое имя, чтобы он потом мог с ним спокойно в Пакистане жить, да и чтобы легко можно было его выговорить. Там же все на «урду» говорят. Остановились на Тимуре. Правда, неплохо? — спрашивает Давид. Наряду с российскими спасателями оказывали помощь пострадавшим и спасгруппы других стран. Но особенно позабавили наших парней корейские помощники. — Приехали, разбили лагерь, достали какие-то аппараты, выстроились в шеренгу, сфотографировались и… уехали. Наверное, посчитали, что и без них справятся, — усмехается Щетинин. — Спали мы по нескольку часов в сутки, жили в палатках, пили только привезенную воду, в общем, привычные спасательские условия.

Шойгу

В привычных спасательских условиях можно оказаться и не выезжая в Пакистан. Сидим в бытовке, пьем горячий кофе, а между стенками вагончика, там где должна быть утепляющая прослойка, шуршат мыши. Под линолеумом прогибаются трухлявые деревянные полы. Если бы не чисто мужские признаки «уюта» — плакаты с красотками на стенах, вымпелы и значки за участие в различных соревнованиях, то можно было бы подумать, что здесь и не живет никто. Однако живут, да еще гостей принимают. Вот Шойгу приезжал, тоже кофе пил, сказал «Молодцы!», и уехал. — Нет, Шойгу, хороший мужик, — вспоминает министра самый опытный осетинский спасатель Руслан Тавасиев. — Он с нами даже в ущелье спускался, спортивная подготовка у него нормальная. Такого можно в спасатели взять. Он спокойно нормативы спасательские сдаст. Хотя пробежать 6 километров на норматив и подтянуться 15 раз — это еще не стать спасателем. Здесь особый образ жизни нужен. Мы ведь не от мира сего. Вот вы смогли бы за 3-4 тысячи рублей работать, постоянно подвергая себя риску, видеть часто смерть? После 15 лет работы спасателем человек должен по закону идти на пенсию. Не всякая психика выдерживает такие нагрузки. Один Беслан чего стоит. Руслан замолкает, а я вспоминаю служебные фотографии северо-осетинского спасательного отряда, которые мне показывали. Каждую серию снимков предваряли вопросом: «А крепкие ли у вас нервы?». Сам Руслан работает спасателем уже больше 20 лет. И вышел бы на пенсию, да не пускают северо-осетинские власти, не засчитывают ему в стаж работу горным спасателем, еще до создания отряда в структуре МЧС. Да и опыт Тавасиева-старшего необходим. Когда-то Руслан Тавасиев был начальником отряда и не только спасал людей, но и не раз выступал против чиновничьих неразумных приказов. — Безрассудство — это недопустимо для спасателя. Он должен не только людей из беды вытаскивать, но и себя беречь, чтобы спасти еще больше людей. Приходилось лично отменять глупые указания чиновников, из-за которых сами спасатели могли погибнуть, на хитрость пускаться, — лукаво щурится Руслан. — Ругался, конечно, но зато скольких людей потом эти спасатели на этом свете оставили…

Мы не супермены

— Только вы не романтизируйте нашу профессию, — просит меня в конце нашей беседы начальник отряда Сергей Щетинин. — Не делайте из нас суперменов. Мы — обыкновенные люди. Вы видели где-нибудь супермена, который после своего геройского дежурства пошел бы подрабатывать маляром-высотником? А у нас это — в порядке вещей. Чему удивляться? Надо же как-то жить.

Светлана ЛУКЬЯНЧИКОВА

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

14 ноября 2005 | Просмотров: 1176 | Комментарии (0) | Распечатать