 |
Посторонним вход воспрещен— Ваши паспорта, опись оборудования, которое провозите на территорию, разрешение от службы безопасности! На КПП при въезде на территорию Волгодонской АЭС редакционный автомобиль тщательно проверили, вплоть до содержимого дамской сумочки. При входе в здание АЭС мы прошли вторую, еще более тщательную проверку — проверили даже диктофон и объективы фотоаппарата. Третьим этапом оказался металлодетектор. Но, даже попав внутрь, передвигаться по атомной станции затруднительно: многие двери открываются только персональными магнитными карточками. — И после этого вы сомневаетесь в нашей службе безопасности? — поднял брови генеральный директор Волгодонской АЭС Александр Паламарчук. — Хотел бы я встретить здесь человека, который сомневается. А то пугают народ, что к нам де могут пробраться террористы… Мы — госпредприятие, с категорией «особо важное» и есть спецподразделение, которое осуществляет не только физическую охрану, но и надзор за работой. А что касается наших сотрудников, то здесь особые требования при приеме на работу. Об этих «особых требованиях», кроме отсутствия судимости, мы немного узнали, наткнувшись на молельную комнату. Духовной пище на Волгодонской АЭС уделяют больше внимания, чем обычной: если столовая работает только с 11 до 14, то молельная комната не закрывается весь рабочий день. — У человека должна быть своя культура и вера. Не обязательно принадлежать к какой-либо конфессии, но обязательно исповедовать принципы, которые наработало человечество. Мы не только это приветствуем, но и требуем. Не верю атеистам. Человек, для которого нет ограничений — не человек, — заявил «ЮР» Александр Паламарчук. И даже на банальный вопрос: «Может ли здесь повториться Чернобыль?» гендиректор Волгодонской АЭС отвечает философски: — Повторится или нет — достоверно может ответить только Господь Бог. Я же, как профессионал, могу заверить: технология, которая сейчас используется при эксплуатации АЭС, очень надежна, и даже при аварии к таким глобальным последствиям привести не может… Как пояснили «ЮР» в службе безопасности АЭС, гермооболочка, в которой находится ядерный реактор первого энергоблока, признана специалистами Госатомнадзора самой надежной из ранее построенных в странах СНГ и Восточной Европы (толщина стенок — 1,2 метра). Она выдержит прямое попадание самолета весом 200 тонн, падающего со скоростью 700 километров в час, а также бомбардировку ракетами без ядерных боеголовок. Землетрясение до 9 баллов также не страшно. Специалисты даже рассчитали максимальную проектную аварию, но ее вероятность — 1 случай на 10 тысяч лет.
Белые одеждыНо все-таки быть скептиком для журналистской профессии полезно. После того как «ЮР» усомнился — а безопасна ли работа для людей в так называемой «грязной зоне» (зона контролируемого доступа, где возможен контакт с радиационными материалами), нам сделали беспрецедентное предложение — посетить эту самую зону. Для начала пришлось пройти СИЧ (спектрометр излучения человека), где зафиксировали наш радиационный фон — ведь все мы, оказывается, что-нибудь, да излучаем. При выходе из зоны снова делают замеры и сравнивают их с первоначальными. Первым делом нас, как и всех сотрудников, заставили в санпропускнике переодеться в белые одежды: нательное белье, комбинезон, перчатки, носки, обувь на резиновой подошве, чепчик и каска. Затем вручили по персональному дозиметру. Те, кто работает постоянно, оставляют их в ящиках, и эксперты оценивают не только разовую дозу радиации, но и процесс ее накопления. «Грязная зона» отличалась стерильной чистотой. Сопровождающие повели нас в узел хранения ядерного топлива. Ответственный хранитель — Галина Евдокимова ждала у двери: — У нас действует правило двух: по одному в помещение заходить нельзя. На двери висела уже привычная глазу табличка: «Посторонним вход запрещен». И дверь открылась только после того, как ответственный хранитель связалась с пунктом оперативного управления. В помещении, стены и пол которого из нержавеющей стали, лежали кассеты с ядерным топливом. — В России всего два предприятия, которые производят ядерное топливо, свое мы возим из Новосибирска, — пояснил «ЮР» замначальника отдела ядерной безопасности станции Сергей Смирнов. — Как возим? По железной дороге. Разумеется, составу везде — «зеленый свет», так что мчим без остановок. Кассеты разные, рассчитаны на 2-4 года работы. Отработанные не менее трех лет выдерживаем в специальном бассейне, а потом возвращаем… К «грязной зоне» относится также хранилище радиационных отходов. Первоначально они имеют жидкую консистенцию, потом их упаривают до твердого состояния, перемешивают с цементом и хранят в бочках тут же, на АЭС. На обратном пути — снова санпропускник, только теперь с обязательным купанием под душем. Использованную одежду складываем в корзины, она пойдет на термообработку. При выходе из «грязной зоны» обязательно надо пройти через специальный аппарат, который показывает, несешь ли ты на себе радиацию, и если да — то на какой части тела. Иногда, говорят, приходится принимать душ повторно, но все обошлось. Индивидуальные дозиметры, которые нам выдали при входе, у всех остались на нуле. — Нас уже проверяли на радиацию, зачем по третьему кругу? — интересуюсь у сотрудников СИЧ. — Там вас проверяли на наличие радиации на одежде, а мы выявим, не наглотались ли вы чего… Вывод компьютера: нуклидов не обнаружено.
Общественный иммунитетНа обратном пути заехали в небольшое кафе на трассе. За соседним столиком поинтересовались, откуда едем. Услышав, что с АЭС, округлили глаза, покачали головой: «Нехорошо, что эта станция рядом с нами. Хотя мы сами из Ростова, мало ли что… Контролировать их надо!». А буквально за пару часов до этого гендиректор Волгодонской АЭС Александр Паламарчук признавался «ЮР»: — Интерес населения к АЭС — один из элементов нашей безопасности. Как только общественность теряет интерес к любому потенциально-опасному объекту, жди беды. Главное — чтобы информация не искажалась, а то ведь не у всех иммунитет отличать вымысел от правды. Вот мы сотрудничаем с французской АЭС, у них энергоблоки стоят прямо у Ла-Манша, так там такой истерии вокруг мирного атома нет. Но если честно, сейчас и у нас поспокойнее, главное — опасения перестали носить политический характер и перешли на бытовой уровень. Отчет независимых экспертов о работе нашей АЭС скоро будет опубликован — нас проверяли специалисты восьми стран: техническое состояние, безопасность и так далее. Ведь всегда лучше черпать информацию из достоверных источников, чем верить слухам.
Досье «ЮР»
Строительство Волгодонской АЭС (тогда она называлась Ростовской АЭС) началось в 1979 году. Первоначально планировалось, что на ней будет 4 энергоблока. К 1990 году готовность первого энергоблока оценивалась в 95 процентов, второго — 47 процентов. По оценкам экспертов, счет окончания работ шел на месяцы. Однако в июне 1990 года Ростовский областной совет народных депутатов принял решение: «считать строительство АЭС на территории Ростовской области на современном этапе недопустимым», потом было подписано аналогичное постановление Правительства РФ. Не повезло не только Волгодонской АЭС — «заморозили» строительство нескольких атомных электростанций по всему СССР. Сдвиги в строительстве Волгодонской АЭС начались только в 1998 году, когда была создана комиссия, признавшая, что решение о прекращении строительства АЭС не имело юридической силы. За последующие три года Волгодонская АЭС прошла массу экспертиз, получила множество лицензий, затем была «горячая обкатка» — предпусковые испытания. В январе 2001 года в реактор первого энергоблока загрузили первую из 163 кассет с ядерным топливом. На данный момент Волгодонская АЭС вырабатывает в час 1 миллион киловатт. Она обеспечивает электроэнергией порядка 10 процентов потребителей ЮФО. Строительство второго энергоблока, с которым удельный вес АЭС в ЮФО увеличится до 20 процентов, планируется завершить в 2008 году. Его достройка оценивается в 36 миллиардов рублей.
Инга ПЕЛИХОВА
|
|
