ПОЛИТИКА
Вертикаль власти
Утечка информации
Наше мнение
Для служебного пользования
Коридоры власти
Детектор правды
Партия власти
Тема номера
Рычаги влияния
Дебаты
Специальный репортёр
Без Комментариев

ЭКОНОМИКА
Обзор рынка
Рейтинг компаний
За компанию
Нацпроекты
Деловой климат
Рейтинг
Паблисити
Цена вопроса
Правила игры
Наш прогноз

ОБЩЕСТВО
Наше расследование
Наше дело
Наши люди
Наши деньги
Личное дело
Наша жизнь
Наш взгляд
Власть закона
Вокруг ЮФО
Южная неделя

КУЛЬТУРА
Наша культура

СПОРТ
Новости спорта
Мужские игры



ГЛАВНАЯ     ПОЛИТИКА     ЭКОНОМИКА     ОБЩЕСТВО     КУЛЬТУРА     СПОРТ   

Обыкновенный легионер

Категория: Общество, Наши люди  |  автор: admin
Мы сидим с Дмитрием на ступеньках в парке, напротив здания ростовской областной администрации. Диме — 28 лет. Обаятельный, почти двухметрового роста парень с короткой армейской стрижкой производит впечатление человека уравновешенного и благополучного. — А чего рассказывать-то, — посмеивается он. — Всем уже столько всего рассказал, да не по одному разу. Меня ведь в принципе сейчас в Ростове-то нет. Я в отпуске, в Марселе. Право ездить заграницу, купить квартиру во Франции и вернуть себе свое имя я еще не получил — рано. Только это по правилам. А в Ростов я уже второй раз приезжаю. Нелегально. Тему взаимоотношений с Уголовным кодексом РФ мы с Дмитрием деликатно опускаем. Хотя «наемничество», а именно так трактует вербовку и службу в иностранных войсках или участие в вооруженном конфликте на стороне государства, гражданином которого ты не являешься, российское законодательство, наказывается лишением свободы на срок от 3 до 7 лет. Правда, доказать, что в легион ты завербовался исключительно из-за денег, а не потому что с детства бескорыстно тяготел к песням Эдит Пиаф, которая и сделала тебя горячим патриотом Франции, достаточно сложно. Фотография в форме тоже доказательством не является — мало ли коллекционеров. Атрибутику иностранного легиона можно свободно купить за рубежом. Кстати, по законам самого иностранного легиона Дмитрий тоже не имеет права находиться в России. — Когда приходишь на вербовочный пункт, у тебя забирают паспорт и имя. Дают новое имя, дату рождения, город рождения, меняют данные родителей и все остальное. Раньше это было актуально: легион воевал во Вьетнаме, в Алжире. Здесь укрывались люди с весьма сомнительной биографией. Сейчас уже не так, но есть традиция. Хотя если паспорт не в порядке, или виза просрочена, то тебя, скорее всего, завернут еще на вербовочном пункте. Мы сейчас эдакие «потешные войска», властям проблемы не нужны, надо чтобы все было «чисто культурно». После года службы имеешь право просить вернуть имя. — А сейчас тебя как зовут? — спрашиваю я. Дмитрий смеется и конфузится одновременно, но после уговоров сдается. — Леша… Приехать в отпуск в Ростов, по его словам, было несложно. Получил в российском посольстве справку с фотографией. Заплатил 60 евро да привел двух свидетелей, которые подтвердили — да, мол, украли паспорт у «руссо туристо». За плечами у Дмитрия учеба в Ростовском ракетно-артиллерийском училище, затем — инженерный вуз. В Ростове была и работа, и жена с сыном. — А потом я решил, что нужно что-то менять, — говорит Дима, закуривая. — Нашел по Интернету форум иностранного легиона. Там по-французски, правда, все. Решил поехать. Взял отпуск на работе, оформил документы. Приехал на выходные в Париж, а в понедельник пошел на вербовочный пункт. Их несколько, разбросаны по всей Франции — Париж, Марсель, Страсбург. В Париже — это старая крепость. Мы добирались вместе с румыном. Он не слова по-русски, я — по-румынски. А по-французски — оба ни слова. — И как же объяснялись при вербовке? — спрашиваю я. — А что тут понимать, — пожимает плечами Дмитрий. «Националите?» — русский. «Паспорт?» — нате. Забирают паспорт, переодевают, медкомиссия. И неделю ждешь. Потом тебя отправляют в пригород Марселя. Там еще ждешь, максимум недели три. Еще один медосмотр, но уже более детальный, собеседование с психологом. Кстати, психолог там — украинский мент, бывший киевлянин. На сленге легиона психологов называют «гестапо». Это потому, что те вопросы задают такие, с подковыркой. Проверить-то Россию не могут, времени мало, вот и надеются, что ты сам проговоришься, если что не так. Тесты на физическое состояние — минимальные, считает Дима, в военном училище было сложнее. Нужно пробежать кросс, около 3 километров за 12 минут. Отжаться-подтянуться. Затем так называемый психотехнический тест. Он в большей степени определяет будущую военную специальность: бронетанковый полк, парашютно-десантный, пехота или инженерные войска. — Бревнышки там, кубики разные складываешь, — рассказывает Дима. — Определяешь на схеме, куда шестеренка будет крутиться. Оценка — в баллах. Я набрал 15, а проходной для офицера — 13. У французов, в основном — 6-8, я только одного знаю, кто 12 получил. Для «Димы-Леши» в легионе почти ничего не изменилось, он остался инженером. Французов там, кстати, значительно меньше, чем братьев-славян — только около 20 процентов. Свыше 20 процентов — выходцы из Латинской Америки. А вот русских — большинство, почти 40 процентов. — Много белорусов, молдаван. Из Ростова знаю еще двоих ребят, — говорит Дмитрий. Первые полгода — ты никто и звать тебя никак. Через год новичок становится легионером первого класса. По пояснению Димы, это что-то вроде нашего ефрейтора. Через два — можно сдать экзамен на капрала. Стандартный контракт — 5 лет. Если хочешь стать сержантом, продолжить карьеру — то еще 3 года. С квалификацией растут зарплата и надбавки — вплоть до 5 с лишним тысяч евро, правда, при весьма солидной выслуге. В боевых действиях последнее время легионеры не участвуют. Последний раз стреляли, по рассказам моего визави, в Кот-дИвуар (бывшая французская колония «Берег слоновой кости» в Южной Африке — ред.). — Два года назад была заварушка, стреляли, убитых не было, ранили только одного человека. Там два племени друг друга «мочат», — поясняет Дима. — Легионеры часто туда ездят, драки разнимают, дороги строят, лечат местных жителей. А вообще легион — ничего остросюжетного. Работа, рутина, не так, как в кино показывают. Сколько ребят знаю, которые приходили служить во французский легион из ОМОНа, из ВДВ, спецназа, шли, думали, тут элитные войска. Вот парашютные войска, например. Закрытое подразделение. Держат их на острове, на Корсике, месяцами, тренируют серьезнее, чем всех остальных, платят больше. Но и то — ерунда. Подобие средней российской части ВДВ. А чтобы оружие применить — даже в дозоре — дело невиданное. Патроны не дают. Имеешь право стрелять, лишь когда в тебя стреляют. И то… подумать еще надо. Иначе ранишь кого — по судам затаскают. Права человека… Служба в обычном полку французского иностранного легиона первые годы — нечто среднее между работой в национальной гвардии и МЧС. День начинается с подъема в 6.15, зато отбоя нет. — Наводишь порядок в комнате, потом убираешь территорию, построение и работа. А работа — это все что угодно. Можно целый день простоять возле машины-кафе. А можно действительно пахать, — поясняет Дмитрий. — Лишь бы солдат был занят. Поначалу стоит запомнить одно: тебе никто ничего не должен, а ты должен всем. Самое сложное — первые 3 месяца. После присяги — марша в 50 километров и хорового чтения «Кодекса чести» новобранцу вручают белое кепи, символ легионера. — После этого — все. Никто не имеет права тебя обидеть, нагнуть, даже командиры. Если что не так — идешь в полис милитер (военная полиция — ред.). И там будут разбираться. Но существуют в легионе и свои традиционные вольности. Например, алкоголь — дело обыденное и даже негласно поощряемое. — Конечно, если переберешь и бузить начнешь — не похвалят. А в обед пойти пивка выпить — за здрасте. Нравы здесь гораздо свободнее. Служба во французском иностранном легионе, как казалось сначала авантюра, которая должна изменить жизнь, для Димы началась два года назад. Жизнь его действительно изменилась. Не вышло только авантюры. Получилось по-другому. — Конечно, не хватает родного бардака. Первоначально я ехал на квартиру заработать. Думал, поработаю год-два, накоплю. Собрал 10 тысяч евро, приехал в Ростов и понял, что цены на жилье уже выросли в два раза. Отдал деньги в качестве алиментов жене. И вернулся обратно. А деньги собирать перестал. Зачем? Еще 3 года и мне французский паспорт дадут официально, если залетов не будет. И я стану французским гражданином. Легионер ведь имеет привилегии, полный социальный пакет. А в прошлом году я очень сильно хотел на Родину, еще бы, целых 13 месяцев не был. Рвался, приехал. Побыл здесь ровно 2 недели, вернулся во Францию и понял, что я… дома.

Елена КУЛАКОВА



 
 
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:


НАШ ОПРОС НА САЙТЕ
Нравится ли вам наш новый дизайн?

Да
Нет
Нормально


ЮЖНЫЙ РЕПОРТЕР
Общероссийская независимая газета Южного федерального округа Южный репортер издается в формате общественно-
политического еженедельника.
Южный репортер ориентирован прежде всего на людей с активной жизненной позицией, преуспевающих предпринимателей и политиков, представителей бизнес- и политических элит.

ПОДПИСКА
Открыта подписка на газету Южный репортер на первое полугодие 2008 года
Наш подписной индекс: 65050

ПАРТНЕРЫ
Интерфакс

Новая газета Кубани
ПОДПИСКА НА РАССЫЛКУ
Южный Репортер
 
Главная страница  |  Новое на сайте  |  Обратная связь  |  Карта сайта 

COPYRIGHT © 2005-2019 Южный репортер При перепечатке гиперссылка обязательна