Вода горы точит

Топ-менеджер ГидроОГК об успехах и проблемах в ЮФО

Больше половины средств, которые ГидроОГК затратит в строительство малых ГЭС, будут инвестированы в ЮФО. О том, почему сетевые компании не любят работать с МГЭС и почему им придется это делать, о конкурентах в округе, которые могут стать партнерами, и о планах компании относительно юга России в интервью «ЮР» рассказал заместитель председателя правления ГидроОГК Василий Зубакин.

ЮФО для малых
— Какие крупные проекты ГидроОГК рассматривает в ЮФО помимо уже заявленных?
— Мы почти во всех республиках ЮФО, а также в Ставропольском крае, но точкой прорыва для нас, наверное, будет Дагестан. Дальнейшее освоение его гидроресурсов связано со строительст-вом каскада гидроэлектростанций на реке Андийское Койсу, в том числе первой станции каскада — Агвали ГЭС. Сейчас собирается информация о возможных схемах использования реки. Мощность будущего каскада может достигать 800 МВт, отдельных станций — 100—150 МВт.
— ГидроОГК планирует строить ГЭС в Чечне?
— Пока правительство республики назвало нам только реки, где могут быть построены ГЭС. Мы ждем конкретных предложений по проектам. При этом финансирование проектов должно быть, безусловно, совместным с частным капиталом. Как и в других регионах страны.
— На какой стадии находится проект по строительству ветряных электростанций в Краснодарском крае?
— Сейчас на предпроектной стадии, начинаются измерения ветра. Мы рассматриваем участки на побережье.
Проекты по ветроэнергетике в крае есть у местной фирмы «Ветроэн-Юг», которая активно ведет переговоры с администрацией края и вроде бы нашла партнера в лице испанского концерна Ibedrola.
— Вы инвестора не нашли?
— У ГидроОГК такое правило — выходить с предложением, от которого невозможно отказаться, то есть с проектно-сметной документацией, где просчитана вся экономика и понятно, о чем идет речь. Посмотрим, кто раньше стартует.
— Какая была необходимость в создании фонда «Новая энергия», ставшего оператором по строительству малых ГЭС?
— Каждая МГЭС — это масса технических, технологических и организационных проблем. А ГидроОГК специализируется все же на крупных и средних ГЭС. Была найдена такая форма и создан фонд (учредителями стали ГидроОГК, «Негосударственный пенсионный фонд электроэнергетики» и Энергетический углеродный фонд — «ЮР»). С одной стороны, фонд использует наши опыт и квалификацию, связи и ресурсы. Мы по мере возможности обеспечиваем ему поддержку на федеральном и региональном уровнях. С другой стороны, не перезагружается управленческий персонал ГидроОГК.
Фонд работает самостоятельно, мы ему «ноги не переставляем».
— Фонд «Новая энергия» параллельно со строительством малых ГЭС занимается привлечением внешних инвестиций в малую гидроэнергетику. Как продвинулись в этом направлении?
— Есть проект в Кабардино-Балкарии, где есть сторонний инвестор. Для строительства Зарагижской ГЭС там создано ОАО «Малые ГЭС Кабардино-Балкарии», 40% в котором имеет мест-
ная компания «Каббалкгидрострой». Она занимается строительством, в том числе инфраструктурных и гидротехнических объектов, и имеет опцион на выкуп у «Новой энергии» остальных 60%.
Фонд активно работает на юге, так как более половины средств от 10 миллиардов рублей, которые до 2012 года ГидроОГК потратит на строительство малых ГЭС, пойдут в горные республики ЮФО.

Без конкуренции
— В «Объединенном диспетчерском управлении Юга» говорят, что уже сейчас только крупных проектов новых станций реализуется столько, что ЮФО с их запуском станет избыточным и сможет продавать энергию. Есть ли необходимость строительства большого количества малых ГЭС?
— Сейчас «Национальное агентство прямых инвестиций» при участии ГидроОГК разрабатывает концепцию социально-экономического развития ЮФО. У нас существует дискуссия, считать ли энергетику в ЮФО отраслью инфраструктурной или профильной, одним из основных видов бизнеса, который может обеспечить прорывный рост экономики. Я сторонник второй точки зрения. Конкурентные преимущества ЮФО — это его реки, газ Астраханской области и нефть Каспийского шельфа. Почему бы не продавать энергию за пределы округа и даже РФ — в Закавказье и дальше в Турцию и Иран. Конечно, это не просто, необходимо наличие мощных сетей.
— Учитывая большое количество проектов, бывает конкуренция между генерирующими компаниями за право построить станцию в конкретном месте?
— Я могу вспомнить только одну ситуацию, где можно применить слово «конкуренция». На водотоке реки Мзымта в Краснодарском крае (Сочинский регион — «ЮР») мы планировали построить Нижне-Краснополянскую ГЭС, и ТГК-8 предполагало строить Краснополян-
скую ГЭС-2. Какой бы проект не был выбран, в итоге, наверное, есть варианты сотрудничества.
— Крупный проект реализует в Северной Осетии ГК «Меркурий» — каскад из 17 ГЭС на реке Урух. Эти створы были бы интересны ГидроОГК?
— Гидроресурсы Северного Кавказа используются по разным подсчетам на 10—20%, так что воды и работы всем хватит. В нашей инвестпрограмме реки Урух не было, и наши проекты в Северной Осетии не вступают здесь в прямую конкуренцию. Мы заинтересованы в успехе «Меркурия», так как ГидроОГК объединяет серьезные активы по проектированию, строительству и эксплуатации ГЭС. Вероятность того, что инвестор проекта, даже если мы не участвуем в его капитале, обратится к нашей «дочке» и мы заработаем на строительстве, очень высока.
Вообще, в республиках в ближайшее время развернется соревнование, кто из инвесторов останется на уровне декларации, а кто реально построит.
— Проект «Меркурия» может остаться декларацией?
— Не думаю. Он получил одобрение в рамках ФЦП «Юг России», значит, за ним наверняка стоят серьезные расчеты и документы.

Напряжение в сетях
— Существует мнение, что в руках частников малые ГЭС будут куда менее привлекательным бизнесом, чем в составе ГидроОГК, так как у них и близко нет таких лоббистских возможностей и ресурсов.
— В конце прошлого года были приняты поправки в Федеральный закон «Об электроэнергетике», которые как раз касаются возобновляемых источников энергии. Сейчас разрабатываются подзаконные акты и способы реализации поправок, что создает ситуацию, когда лоббистские возможности не нужны. Это раньше надо было надавить на сетевую компанию, чтобы она новую станцию подешевле подключила к сетям. Сейчас федеральный закон говорит, что подключение станций на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ) происходит за счет федерального бюджета. Также закон обязывает сетевую компанию компенсировать потери в сетях, покупая энергию прежде всего у станции на основе ВИЭ.
— В «Объединенном диспетчерском управлении Юга» говорят, что диспетчерам неудобно и неинтересно работать с большим количеством малых станций.
— Во всем мире возобновляемые источники (реки, приливы, ветер) в силу своей слабой предсказуемости являются головной болью для диспетчеров и сетевиков. Да, энергосистеме надо держать для подстраховки резервные мощности. Но эти неудобства компенсируются многими плюсами ВИЭ, прежде всего экологическими.
Но противоречия существуют, и развитие малых станций на основе ВИЭ будет порождать определенное сопротивление диспетчеров и сетевиков.
— Но оно будет преодолеваться?
— Надо не преодолевать, а нормативно это регулировать, что и делают прошлогодние по-правки в законе.
— Какова рентабельность гидрогенерирующих станций?
— ГидроОГК создает проекты с внутренней нормой рентабельности не менее 10% — это порог, установленный советом директоров. Рентабельность малых ГЭС — 12—14%, но доходит и до 20%.
— Каковы сроки окупаемости проектов?
— Для средних и крупных ГЭС — 15—20 и даже 25 лет. Для МГЭС — 8—12 лет, но это без учета помощи федерального бюджета и льгот, предусмотренных прошлогодними поправками в ФЗ. Если их учесть, то этот период существенно сокращается. В республиках Северного Кавказа — Дагестане, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии — для этого бизнеса создан очень хороший климат. Для объектов гидрогенерации, в частности, действуют льготы по налогу на имущество и прибыль.