Командир татарских казаков

Категория: Общество, Наши люди | автор: admin

— В чем конкретно проявляется эта закулисная борьба? — Возьмите хотя бы клеветническую книгу по истории ислама в России, которую выпустил секретарь Межрелигиозного совета Роман Силантьев. Мы знаем, что подобные книги не могут выпускаться без благословения РПЦ. Поэтому глава ЦДУМ Талгат Таджуддин вышел из состава Межрелигиозного совета, а глава ГДУМ Равиль Гайнутдин приостановил в нем свое членство. А чего стоят попытки насильственного введения в школьную программу православной культуры. Мы долго боролись против этого, ведь если идеология одной религии будет впитываться детьми, то уже в раннем возрасте на этой почве возникнет противостояние между детьми разных вероисповеданий. Другое дело, если при церквях, при мечетях будет вестись просвещение, в воскресных школах. — И на этом фоне мусульманские центры перестали бороться друг с другом? — Нам не за что бороться. Например, юридически существует объединенное духовное управление мусульман по Краснодарскому краю и Адыгее, которое входит в Координационный центр Северного Кавказа, но де-факто там есть еще несколько общин, зарегистрированных от ДУМЕР. Они вполне могут организовать собственное духовное управление, но на это не хватает денег. Ведь приношений от верующих едва хватает только на содержание одного прихода, да и то, если мулла где-то подрабатывает. Между тем губернатор Кубани Ткачев не особенно поддерживает мусульман. Наверное, с учетом нерешенной проблемы с турками-месхетинцами и другими мигрантами. Как правило, каждый губернатор хочет иметь своего муфтия. Но в Краснодарском крае пока не нашлось человека, который бы эффективно работал с властью. А вот в Ростовской области представитель ЦДУМ Джафар Бикмаев поддерживает прекрасные отношения с губернатором Владимиром Чубом и его заместителем Александром Бедриком, зачем им другой муфтий? — При этом и Бикмаев, и Вы называете себя муфтиями Ростовской области, разве это не говорит о конкуренции? — У меня правило: никому не переходить дорогу. Моя резиденция находится в Новочеркасске, Бикмаев сидит в Ростове. Но я не запрещаю своим прихожанам ходить в его мечеть, наоборот, я и сам иногда приезжаю туда на пятничную молитву. Ко мне все относятся лояльно, кроме самого Бикмаева. Он, да… проявляет недоброжелательность. Наверное, момент зависти или ревности тут есть. Но я не отбиваю у него паству. Например, в свое время я возглавлял общество татар Ростовской области, и когда Бикмаев в пику мне создал свое общество, я отказался от этой идеи. Сейчас возглавляю конгресс тюркских народов, работаю с тюркоязычными людьми по всему ЮФО: с татарами, башкирами, турками-месхетинцами. Рассказываю им о культуре, о национальных традициях и напоминаю им, что ислам является неотъемлемой частью этой культуры. Кстати, недавно в Азове, на Комсомольской улице, археологи обнаружили место, на котором семь веков назад стояла мечеть. И я обратился к губернатору за разрешением восстановить ее. Если такое решение будет принято, мы финансирование найдем сами. — Вот Вы упомянули турок-месхетинцев. Но ведь они не принимают российскую культуру, отказываются учить русский язык. — Такой момент существовал, особенно в Краснодарском крае у тех, кто хотел вернуться в Грузию, а сейчас у тех, кто собирается в Америку. Да, они демонстративно показывали свое отчуждение: «раз вы нас не приняли, и мы вас не примем…». Изоляция — это их самозащита, чтобы сохранить свой этнос. Но те, кто остается здесь, хотят адаптироваться. Я часто выхожу на областную администрацию, принимаю меры, чтобы та казачья волна, которая поднялась в Краснодаре против этих людей, не докатилась бы и до Ростова. А вообще тюркоязычные мигранты прекрасно адаптируются на нашей территории, она им вполне подходит по климатическим условиям, язык и культура не препятствуют адаптации. Хотя проблемы, конечно, есть… — Например? — Одна из основных — это проблема смешанных браков. Беда в том, что состоящие в них люди разных вероисповеданий приходят к согласию, лишь отказавшись от исполнения религиозных обрядов. А если кто из супругов проявляет религиозность, то, учитывая догматические расхождения между исламом и православием, возникают конфликты, вплоть до развода. Ладно, супруги по-разному молятся, а как быть с детьми? Проблема смешанных браков — это не только дети, но и похороны, обрядность, поминки. Здесь очень много острых углов, которые я пытаюсь сглаживать. Это очень сложно, потому что Русская православная церковь, честно говоря, ведет себя в этом отношении воинственно. Например, при крещении мать и отец должны находиться рядом, а если она мусульманка, крещение будет недействительно в рамках православных канонов. Они ребенка, может, и окрестят, успокоят людей. А на самом деле обряд недействителен! Я заканчивал государственную Академию религиоведения при Правительстве РФ, где нам преподавали основы православия, поэтому я знаю, о чем говорю. Разногласия из-за обрядов продолжаются, и я стараюсь разъяснять эти моменты. Ведь мы бережно относимся к семье, стараемся ее сохранить. Неженатые или незамужние люди в какой-то степени у нас порицаются. Безбрачие — это плохо, даже монашество в исламе запрещено, считается грехом и рассматривается как восстание против Господа, который наделил нас мужественностью и женственностью. — Ваша деятельность отличается многообразием, например, в прессе проходила информация о вооруженном формировании под названием «Мусульманская татарская дивизия», лидером которой является… Флюр Арсланов. — Я рад, что мои начинания кем-то зафиксированы, хотя они и обросли легендами. Дело в том, что перед приездом в Ростов, в 1998 году, я немного почитал историю. И в архивных документах нашел упоминания о донских мечетях, нашел документы, подтверждающие, что в области войска Донского были станицы татар, которые имели свои земли, свои мечети, своих атаманов, в общем, все, что полагалось иметь казачьим станицам. И поскольку на тот момент шел расцвет казачьего движения, на своем съезде мы приняли решение об учреждении Духовного управления мусульман Ростовской области и об учреждении казачьей татарской дивизии, так, кажется, она называлась. Тем более, я кадровый офицер, отслуживший 15 лет в войсках связи. Но возникли сложности. Казаки-то нормально все восприняли, а власти испугались. И я эту деятельность прекратил. А информация осталась. — Все-таки тянутся мусульмане к оружию. Не обижайтесь, но ведь и большинство террористов рекрутируются из представителей вашей конфессии. В то же время трудно представить, чтобы православный по религиозным соображениям надел пояс шахида. — Я бы не стал так категорично утверждать, что нет православного терроризма. А наемники, воевавшие в Югославии, в Нагорном Карабахе? Вы думаете, что они делали это не по православным убеждениям? Русская православная церковь благословляет армию, освящает танки и пушки, это что, не воинственность? Разве благословлять оружие в канонах христианства? Напротив, вспоминается что-то о подставленной щеке... А принятие закона о казачестве чего стоит! На сегодняшний день православие получило собственную армию в лице казаков, а те, в свою очередь, — право служить в погранвойсках, в МВД, теперь у них есть вооружение. Если человек идет служить по призыву, он выполняет законы светского общества. Когда же он идет в казачьи формирования, он является частью войска, во главе которого стоит православие. Так что не говорите мне про исламский терроризм!

Павел БУРИН

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

23 января 2006 | Просмотров: 2624 | Комментарии (0) | Распечатать