Воспитанные Грозным

Категория: Общество, Наши люди | автор: admin

Виктория — победа

Со снайпером Викторией мы познакомились в Чечне. — В разведроте у нас такая боевая барышня служит: не только статью — книгу написать можно, — признался в штабе одной из бригад усталый майор. Однако сами разведчики засомневались: «Вряд ли ты ее разговоришь. Не любит о себе распространяться». Не угадали сослуживцы — разговорил, когда после 40 минут выяснилось, что мы — земляки. — В Волгоград наша семья в 1991 году перебралась, а до этого где только не жили-служили, — призналась Вика, когда беседа приняла иной характер. Ее отец был кадровым офицером, и семья поколесила по свету: Вика и ее сестра-близняшка Танюша родились в Туркмении, затем были Белоруссия, Дальний Восток и Чечня. В Чечне они прожили три года. Там и случилась трагедия. Один из соседских юнцов как-то вечером пристал к матери, возвращавшейся из магазина. Ответив на грязное предложение оплеухой, она была избита. Отец бросился на поиски подонка. Он тогда и помыслить не мог, как отомстят за это чеченцы. Через несколько дней Танюша — Викина сестра — пропала. Нашли тело случайно, двумя месяцами позже. Экспертиза показала, что шестнадцатилетняя девушка была зверски изнасилована и задушена. Зная крутой нрав подчиненного, командир части, от греха подальше, упрятал его под домашний арест. Воя под замком от горя и безысходности, офицер надорвал себе сердце — его разбил инфаркт. Вскоре отца комиссовали из Вооруженных сил. Домочадцы, запуганные и затравленные, бросив все добро, поспешили уехать в Россию. Еще в Чечне, переживая вместе с отцом и матерью этот кошмар, Вика решила: «Я отомщу за своих близких…». И в Волгограде записалась сразу в несколько спортивных секций: каратэ, легкая атлетика и пулевая стрельба. В школе любимым уроком стала НВП (начальная военная подготовка), где она вместе с мальчишками под руководством бывшего «афганца» изучала стрелковое оружие, тактику боя и основы выживания в экстремальных ситуациях. Помогал ей и отец — в прошлом отличный сапер (она быстро освоила и взрывную науку). На лето Виктория уезжала к деду, который лесничил в окрестностях Архангельска. — Он мое мастерство до совершенства довел, — вспоминает Виктория. — Я стала стрелять, почти не целясь, влет и навскидку, на звук. После получения школьного аттестата даже не стала сдавать документы в вуз — пошла в армию. Устроиться в 93-м году на военную службу женщине было непросто. Помогли сослуживцы отца, помнившие Вику еще малышкой. И тотчас же Виктория добилась отправки в Чечню. Повоевать ей досталось, когда вошедшие под Новый год федеральные части попали в кровавую мясорубку. — Дрались пацаны геройски, — кивает она головой и, не чокаясь, осушает за них содержимое кружки. — Но погибали глупо — из-за тупости наших большезвездных фюреров. Война закончилась для нее так же неожиданно, как и началась. Колесом их БТР зацепил фугас. Вике «повезло» — она сидела сверху на «броне». Получила контузию. Больше в Чечню в первую кампанию она не попала — не пустил командир. Но когда отряды Хоттаба и Басаева ворвались в Дагестан, настояла на своей отправке в зону боевых действий. — У меня золотое правило: хороший боевик — мертвый боевик. Поэтому пленных я не беру. Так Вика действовала в Дагестане. Так она работает в Чечне. — Неужели до сих пор ненависть живет в тебе?— спросил я в конце разговора. — Я ведь теперь не только за сестренку мщу. Но и за всех моих братишек, погибших в этих двух войнах. По-другому мне нельзя.

Видел мир да войну

Андрей Нойбауэр — по отцу — поволжский немец, по матушке — ставропольский казак — родился и вырос в Грозном. — Классно жили, — вспоминает он. — Рыбалка, лес, турник, волейбольная площадка… Пить или курить — никто, никогда. Ссор почти не было. Во дворе двое подрались — старушка с пятого этажа спустится, к себе приведет, напоит чаем и помирит. Андрею было 18 лет, когда началась эта война. То, что «неверный» живет рядом, многие знали. Но соседи и друзья Андрея в обиду не давали. — Впрочем, я знаю случай, когда вывели и расстреляли соседскую русскую семью, а в их квартиру поселили спустившихся с гор родственников. Но это, пожалуй, исключение, — говорит Андрей. Позже обстановка резко изменилась: соседи-чеченцы предупредили их, что начинается беспредел в отношении «чужаков». Семья Нойбауэров переехала на Ставрополье. Через четыре месяца Андрея Нойбауэра призвали в армию. «Срочку» парень отпахал в зенитно-ракетной батарее. Демобилизовался в звании старшего сержанта. Но армия тянула к себе. К тому же на Кавказе уже вовсю шла новая война — вторая чеченская. Написал своему ротному и попросился на «контракт». Вначале служба в гранатометном взводе, затем разведка. Здесь он со знанием языка, местности и менталитета стал просто незаменим. — Участвуем как-то в «зачистке» Аллероя, — вспоминает Андрей. — Сижу на «броне». А мимо проходит симпатичная молодая чеченка. Раз прошла, второй, третий и все непристойности в наш адрес скороговорками сыпет. Я уже не выдержал и говорю ей на чеченском: «Кто на таком красивом лице вырыл такой ужасный нужник?» Она покраснела и убежала. Потом пришла извиняться… В другой раз его знания пригодились, когда в одном селении машины окружило несколько десятков чеченок: кричат, руками машут, на военнослужащих кидаются. Комбат часа два дипломатию разводил — не расходятся. А во второй колонне, подошедшей на усиление, Андрей был. Как и положено на Кавказе, прикрикнул на собравшихся по-чеченски, мол, идите домой, ваше дело у плиты стоять, а не митинговать. Тут же все и разошлись. Комбат допытывался: «Что же ты им такое сказал?» У Нойбауэра есть личный позывной — «Чечен». Командование приветствует общение разведчика в эфире с «той стороной». Было время, когда у «Чечена» появился постоянный собеседник «Паук». Тот воевал на стороне боевиков по убеждениям. Вообще-то он был студентом одного из московских вузов. Когда подходило время сессии, его командир вместе с разрешением уехать давал ему «заработанные» деньги. Эти деньги помогали заполнить его зачетку положительными отметками. — От него, — рассказывает Андрей, — я узнавал некоторые подробности из жизни боевиков. «Основная ошибка — вы нас никогда не преследуете, даже если сильно перед этим потрепали, — говорил не единожды «Паук», — а мы ведь обычно недалеко уходим, чтобы придти в себя. Вы часто пренебрегаете маскировкой и скрытностью передвижения… Наша разведка, которую составляют в большинстве женщины, дети, старики, работает эффективнее вашей». А потом «Паук» выпал из эфира. Решил с войной «завязать». Во-первых, потому что дал зарок после рождения сына не воевать. Во-вторых, разуверился в идеалах «освободительного движения». «Настоящих борцов почти не осталось, одни наемные шакалы, которые не с воинами сражаются, а женщин и детей в заложники берут», — сказал напоследок «Паук». Ранение старший сержант Нойбауэр получил в родном Грозном. Блокировали заданный район. Отбили нападение и начали преследование раненого боевика. — Нашли мы вначале радиостанцию, затем шприц-тюбик от сильного обезболивающего, — продолжает разведчик свой рассказ. — А когда мы его настигли, он закричал, что сдается. Подходим аккуратно, а у него из-за спины граната выскакивает. Я ему «берцем» в кадык, а сам падаю. В спину что-то ударило, взрыв… Оказался личным телохранителем убитого эмира Октябрьского района… В горячке боя Андрей даже не понял, что серьезно ранен. Перенес несколько сложнейших операций. За тот бой Родина наградила его орденом Мужества. Андрей Нойбауэр уверен, что все мужчины делятся на три категории: «мужики» — это те, кто работает, «босяки» — лентяи да пьяницы — и «воины». Себя относит к последним. — Родился я таким или жизнь заставила таким стать — сам не знаю, — говорит он.

Виктор ДЕМИН

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

28 ноября 2005 | Просмотров: 1124 | Комментарии (0) | Распечатать