Человек другого государства

Категория: Общество, Наши люди | автор: admin

Хорошо оплачиваемый труд

В легкоатлетическом манеже, в секции толкания ядра занимаются несколько человек. Единственный среди них мужчина — настоящий богатырь. Дамы же, легко подбрасывающие железные ядра, совсем обычные. Тренированные тела, ни капли лишнего жирка. На улице пройдешь мимо — и не подумаешь, что девушка ядро толкает. — Да оно так и должно быть. У меня мышцы были рельефными только тогда, когда к соревнованиям готовилась, — вспоминает Ирина Коржаненко. — Хотя, конечно, нас с прыгуньями в высоту сравнивать не нужно. Нагрузки у толкательниц совсем не те. Я когда к олимпиаде готовилась, по 10-12 часов из спортзала не выходила. После утренней тренировки погуляешь часок или поспишь, тут же на матах, и опять за штангу. По 200 килограммов выжимала. Не всякому мужчине это под силу. Когда-то олимпийская чемпионка была не сильна в силовых упражнениях. Первую штангу, на тестировании при поступлении в училище олимпийского резерва, Ирина еле оторвала от пола. Со слезами, но подняла. Характер выручил. Может из-за этой упертости на нее и обратили внимание. Большой спорт начался с преодолений и отказов. — Я ведь ленивая была — ужас, — признается Ирина. — Сачковала, больничные всякие себе делала, чтоб недельку-другую в спортзал не ходить. К тому же смотрела я на других девчонок, которые ядром занимались, — больше меня в три раза, мужиковатые, здоровые — и боялась, неужели такой же буду? В пятнадцать лет, знаете, совсем по-другому думаешь. Отец тогда посадил меня рядом с собой и сказал: «Выбирай, или фигура, или спортивная карьера». Вот я и думала, пока не поехала на первые в своей жизни заграничные соревнования, в Брюссель. В Бельгии, на юношеской олимпиаде Ирина Коржаненко получила второе место и заработала свои первые призовые деньги. Приехала азовская девчонка в «заграницу» с одной сумкой, а уезжала с тремя чемоданами. Подарки маме, папе, младшему брату, невиданные тогда плееры, фирменные вещички. Ирина поняла, что тяжелый труд может быть очень хорошо оплачен, что финансовая независимость, к которой она, как любой подросток, тогда стремилась, возможна благодаря спорту. Тяжелое ядро стало рабочим инструментом. Но главное — даже не деньги. Началась спортивная лихорадка.

Олимпиада — игры политиков

Большой спорт — это государство в государстве. Людям, попавшим в это государство, вырваться очень трудно. Там свои игры, свои правила, свои уставы и свои интриги. — Спортсмен, строго говоря, себе не принадлежит, — объясняет Ирина. — За него все решают тренеры, спортивные чиновники, государственные интересы. Сначала сборы, тренировки, режим. В девять часов спать, никаких дискотек, дней рождений, праздников, ранним утром — тренировка. Потом — график соревнований, отъезды-выезды. Многочасовые перелеты, допинг-проверки, все расписано до минуты. Человек становится такой деталью хорошо отлаженного огромного механизма. Я постоянно чувствовала себя в состоянии гонки. Вот съезжу на эти соревнования, потом выступлю на тех, затем — третьи, опять же олимпиада, мировые чемпионаты. Остановиться очень трудно. Олимпийскими играми 2004 года Коржаненко хотела закончить свою спортивную деятельность. Дома, в Азове, была уже целая коллекция медалей, все мыслимые титулы уже получены, материальное благополучие достигнуто. Хотелось достойно завершить этот этап и поискать себя в чем-то другом. — Знаете, я себе пообещала тогда: все, бог даст, выиграю олимпиаду и уйду, — начинает Ирина рассказ о самом тяжелом. — А потом, когда толкнула ядро на 21 метр, получила золото, закралась мысль — может, еще рано? Может, еще повыступать, на мировом чемпионате? И тут меня как Бог наказал, за то, что решила не выполнять обещанное. Разразился скандал. В связи с обвинениями в принятии допинга результаты российской чемпионки Международный олимпийский комитет решил не засчитывать, саму спортсменку — пожизненно дисквалифицировать, а золотую олимпийскую медаль — отдать сопернице. Больше всех переживали за Ирину ее родители. Раиса Емельяновна и Николай Самойлович до сих пор не могут оправиться от потрясения. Резкая смена всеобщего ликования и обожания на презрение и обвинения не прошли даром — мать слегла в больницу. Отец только и спрашивал знаменитую дочь: «За что? Почему молчит государство?» — Мама, папа, это — спорт, это — политика, — объясняла им по телефону из далекой Греции Ирина. Допинговые скандалы, по словам Коржаненко, начались в толкании ядра еще до нее. Так получалось, что пьедестал почета постоянно занимал славянский состав — Россия, Украина, Белоруссия. — Мы никому не давали расслабиться, — вспоминает Ирина. — Между собой меняли медали, а Европу и другие континенты не подпускали. Получилось так, что убрали сначала на два года Корольчик, олимпийскую чемпионку, потом пожизненно дисквалифицировали украинку Павлыш, очень сильную спортсменку, с которой мы постоянно соревновались, обе за 21 метр толкали. А следом — и меня. Практически славянского состава сейчас нет. Знаю, что девчонки выступают, толкают на 19 метров. Толкать и дальше могут, но боятся, потому что не хотят повторения моей участи. Мне сказали, что если бы я толкнула ядро на 19 метров 90 сантиметров, то, может, меня бы и не тронули. Но так как я толкнула за 21, да еще с огромным отрывом — вот и поплатилась. Но я ж, говорю, не виновата, я готова великолепно была. У меня все соревнования проходили с результатами — 20, 90; 21; 21; 30 метров! Что ж придираться? Тем более перед выездом был допинг-контроль, если бы что-то и было, то нас бы просто не выпустили, дисквалификация была бы прямо на месте. Так что скандалы эти больше политические. Олимпиада — это вообще игры политиков. Сам спорт, по сути, никому не нужен.

Другая жизнь

Рейтинг азовской спортсменки в тот период был выше президентского, телефоны в доме родители Ирины Коржаненко отключали еще в течение полугода, чтобы не докучали любопытные журналисты. А сама Ирина заново училась жить. Муж Игорь пытался открыть ей достоинства неспортивной жизни: путешествия на машине, внезапные и веселые пикники с друзьями, ленивый отдых на берегу моря. — Предлагали мне перейти в другой вид спорта, много чего, — говорит опальная чемпионка. — Но я поняла, свою энергию нужно выбрасывать в какое-то новое русло. Приняла предложение тренировать сборную. В Москве весь сезон без выходных-проходных занималась командой, ездила на сборы, люди стали результаты показывать. Но долго там работать не смогла. Понимаете, люди ждали, что если меня втоптали в грязь, то я должна закопаться по самые уши и не вылезать оттуда. А я решила вернуться в спорт. Это многим в Москве не нравилось. Руководство стало ставить какие-то условия — с кем я должна общаться, кому я могу давать интервью, а кому нет. Поставили в вину то, что увлеклась участием в телевизионных проектах. Один журналист даже написал, что я больше мелькаю на экранах телевизоров, как национальная героиня, чем появляюсь в спортзале как тренер сборной. В общем, я, как человек свободолюбивый и независимый, скандалить не стала, написала заявление по собственному желанию и вернулась домой тренировать донских спортсменов. Есть у меня в группе очень сильные девчонки. У меня другие интересы появились, я стала общаться с людьми другого круга, не со спортсменами. На съемках программы «Большие гонки» во Франции познакомилась с Наташей Сенчуковой и Виктором Рыбиным, с Александром Маршалом, Жанной Фриске, Дмитрием Дюжевым. С первого марта будут показывать реалити-шоу «Империя страха», там с Жириновским довелось пообщаться. Но это — не главное. Знаете, какая у меня мечта? Родить двойняшек. Родители уже давно внуков ждут, а муж мечтает о девочке, чтобы бантики, трусики с рюшечками и характер не такой стервозный, как у меня. Но это хорошо, что у меня такой характер. На меня давят, пытаются сломать — а я сопротивляюсь.

Светлана Лукьянчикова

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

16 января 2006 | Просмотров: 988 | Комментарии (0) | Распечатать