Трудно стать имамом

Категория: Политика, Специальный репортёр | автор: admin

Мы подъезжаем к решетчатым воротам небольшого комплекса зданий на одной из улочек административного центра Курчалоевского района Чечни — села Курчалой. Отсюда до Грозного — не больше часа езды. В Курчалое живут чуть более 20 тысяч человек. В калитку перед нами заходят три паренька, у одного в руках DVD-диск. Пытаюсь рассмотреть название фильма и ничего не понимаю — надпись сделана арабской вязью. — Это не фильм, это что-то типа аудиозаписи Корана, — объясняет мой сопровождающий Сулбан. — Надевайте платок, и добро пожаловать в наш «чечен-ский Шаолинь». По аккуратной плитке под любопытными взглядами высунувшихся из окон воспитанников идем в центр двора к седобородому человеку в черном одеянии и папахе. Референт Курчалоевского исламского института Макмагомед-хаджи Хасханов на первый взгляд кажется старейшиной, но стоит лишь приглядеться, как становятся заметны и легкость походки, и сдерживаемая живость движений, и молодой прищур глаз. Буквально через минуту журналист «ЮР» оказывается в плотном кольце студентов. Чеченский Шаолинь Будущие имамы, «золотая молодежь» Чечни, на деле обыкновенные любопытные мальчишки. И не только мальчишки: самым старшим студентам около 40 лет, у себя в селе они уже имамы, но сидят за партой вместе с 15-летними сорванцами ради одного — получить богословские знания. — И что, все будете священнослужителями? — Если Аллах позволит, — серьезно отвечает парнишка лет 16. — Неужели республике необходимо такое количество имамов? — Имамы есть в каждом селе, — терпеливо объясняет мне Макмагомед-хаджи, — но таких — образованных, обученных — должно быть как можно больше. Тогда никто не сможет задурить голову нашей молодежи всякими нетрадиционными течениями ислама. Хотя я не люблю такое сочетание — «традиционный и нетрадиционный ислам». Ислам — он один, а вот толкователей Корана много, не всегда отвечающих нормам чистого ислама. Я знаю, что эти юноши никогда не станут ваххабитами. Однако не все студенты исламского института станут и религиозными деятелями. Программа обучения включает в себя не только обязательные духовные предметы — арабский язык, основы ислама, углубленное изучение Корана, но и светские науки — историю, математику, географию, литературу, русский и английский языки. Не позволит Аллах стать имамом, — станешь переводчиком, дипломатом. Хотя все 470 студентов уверены в своей последующей духовной деятельности. Поощрения и наказания Поступить в институт довольно сложно: надо успешно сдать не только вступительные экзамены, но и получить рекомендации от имамов своих сел, благополучной и набожной должна быть и семья абитуриента, не пить и не курить (это правило, кстати, касается и преподавателей), — после такого жесткого отбора учиться на «двойки» не получится. Здесь никто никого за уши не тянет: не сдал экзамен — учиться не будешь. Хотя случаев отчисления за неуспеваемость еще не было — по причине отсутствия этой неуспеваемости. Даже оценка «удовлетворительно» — редкость в зачетках местных студентов. Успевающим выплачивается стипендия — 900 рублей в месяц. Отличникам учебы объявляется благодарность, вручается грамота и благодарственное письмо родителям с поручением местному имаму зачитать на джамуа. — Вот прямо все такие паиньки-отличники? — Коран запрещает им драться, обзываться. Им даже в снежки запрещено играть — ведь можно ударить случайно по лицу. Ссоры бывают, но решаются путем переговоров. Кто первый подойдет мириться — того Аллах отмечает. У них даже кличек нет, — уверяет корреспондента «ЮР» Макмагомед-хаджи. По хитрющим глазам воспитанников вижу, что учитель не совсем прав, но… учитель — прав. Ведь для чего-то было же разработано положение о поощрениях и наказаниях студентов. Студент, допустивший нарушение и невыполнение распорядка, пропустивший три и более занятий, пререкавшийся или отказавшийся выполнить требования любого сотрудника института, может быть отчислен, так как это противоречит исламской морали. — Нарушителей распорядка, которые проживают в общежитии (таких 210 человек), мы заставляем снег убирать, туалеты мыть, — продолжает воспитатель. — Как в армии? — У нас жестче. Посмотрите на наш распорядок дня, — указывает на расписание жизни будущих имамов преподаватель. Подъем в шесть утра, пять раз в день молитва, «тихий час», отбой в девять вечера. Первая половина дня — занятия, вторая — самостоятельная работа. Библиотека не пустует, новенькие Кораны скоро не будут блистать золотыми корешками. Коран взять в руки не разрешили (не мусульманка), поэтому пытаюсь полистать арабскую книгу, лежащую на парте ученика. Студенты не скрывают смеха — листать книгу нужно с конца, как и писать на доске — справа налево. Молитва с любовью Вдруг двор института оглашается громким криком. Пугаюсь... Вообще-то «крик» называется азан — зов на молитву. По азану, как и по чтению Корана, даже конкурсы проходят — кто лучше, красивее и правильнее прочитает божественный текст. Среди студентов Курчалоевского института есть победители таких конкурсов, но сегодня, по мнению преподавателей, азан совершал не самый лучший ученик, сказали — охрипший. Хотя силе его голоса мог бы позавидовать локомотив. Призыв к молитве был услышан — наевшиеся борща студенты потянулись… в душевую. Перед молитвой правоверный мусульманин должен совершить омовение, поэтому душевая находится рядом с молельной комнатой. На молитву не пустили. Пробравшись через баррикады обуви, стою под дверью, пытаюсь заглянуть в щелочку, но чья-то рука уверенно закрывает дверь. Зато потом, после молитвы, можно заглянуть куда угодно. Небольшие комнаты с двухъярусными кроватями (на четырех человек) отличаются аскетичностью. Вместо фотографий родных и постеров с известными артистами — календарь времени молитв в Чеченской республике, даже наклейки-вкладыши на дверце шкафа на религиозную тематику. Ни конфет на тумбочках, ни банок пепси-колы на подоконниках. В компьютерном классе — никаких игр (хотя и признались студенты, что любят «стрелялки» и «бродилки»), первокурсников вообще к компьютерам не пускают, в лингафонном кабинете — аудиозаписи Корана на арабском языке (слушай и учись, как надо!). — Вас не пугает такая оторванность студентов от мира? — Да они не оторваны вовсе, у них есть друзья, сверстники в Курчалое, причем совсем не набожные, — удивляется моему вопросу Макмагомед-хаджи. — Наши студенты им, конечно, проповеди не читают — то нельзя, это нельзя, но своим примером показывают, как нужно жить. В спортзал они у нас ходят, боксом занимаются, телевизор смотрят, в кино ходят. — А любовь существует для ваших студентов? — А как же, особенно если девушка красивая. Вот тот студент, с которым вы разговаривали, уже 600 баранов приготовил, жениться хочет, — хитро посмеивается учитель.

СПРАВКА «ЮР»

1989 год — в Курчалое открывается медресе. 1991 год — на базе медресе создан исламский институт, первым ректором которого стал Ахмат-хаджи Кадыров. Во время войны работа университета прерывалась. Август 2007 года — вновь отстроен и открыт исламский институт в Курчалое. Построен за счет средств, выделенных Региональным общественным фондом имени Ахмата Кадырова.

Светлана ЛУКЬЯНЧИКОВА

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

26 февраля 2008 | Просмотров: 3231 | Комментарии (0) | Распечатать