 |
Экономия или откаты? — Насколько я поняла, Вы не согласны с оценкой, которую край получил в рейтинге прозрачности госзакупок (Минэкономразвития РФ выставил балл «низкая прозрачность» — «ЮР»)… — Я всегда докладывал, что у нас самые передовые технологии. Так оно и есть на самом деле. Представьте себе, единая система закупок была создана еще в 2001 году. Этого еще никто не делал, а у нас уже была единая конкурсная комиссия и уполномоченный орган по проведению торгов. Закон только с 2006 года ввел такое требование. — Почему в рейтинге в итоге получилось то, что получилось? — На мой взгляд, или рейтинг составлен некорректно, или, может быть, что-то они упустили. — Каков общий объем государственных торгов в крае? — Из того, что мы закупаем, больше 70% проходит через открытые конкурсные процедуры. Ни в одном регионе России такого нет. Это уникально, то, что мы сделали. А каждый толкует, что хочет и как хочет. — А в абсолютных цифрах 70% закупок — это сколько? — Более 12 миллиардов рублей в год. Этого непросто добиться. Все начинают дробить заказ. То есть кто-то вне зависимости от моего желания будет определять, какой мне стул нужен, какой компьютер, какой калькулятор. И лишний государевый взгляд никому не нужен. Поэтому и делается так. Вместо того чтобы покупать комплект мебели, который превышает минимально разрешенную сумму в 250 тысяч, покупают предметы по отдельности. А если мы только мебели заказывать будем на 200 миллионов рублей, то понятно, что участвовать в конкурсе напрямую смогут производители, а не посредники. И за счет объема заказа можно добиться максимальных скидок. Мы уже 900 миллионов бюджетных рублей сэкономили! — Сейчас раздаются голоса против тотальной системы открытых конкурсов. Многие полагают, что экономия от проведенного тендера не покрывает расходы на сам тендер. — Минимальная сумма, которая может быть потрачена без открытого конкурса, методом котировок или через систему электронных торгов увеличена. Кстати, у нас система электронных торгов действует уже пять лет. И именно она теперь пропагандируется Татарстаном, как лучшая в стране. Но мы считаем, что это уже вчерашний день. В прошлом году мы приняли абсолютно новую систему. Определили единого заказчика. Забрали у органов исполнительной власти полномочия по размещению заказа. Теперь у нас будет единый орган, который размещает заказ и отвечает за его исполнение. И контролирующим органам не нужно ездить. У нас, к примеру, 50 муниципальных образований и 20 или 30 органов исполнительной власти. И всех их нужно проверить, насколько заказчики исполняют свои функции. А теперь есть один, который будет подотчетен государству и всегда прозрачен. — Меня, честно говоря, смущает, когда пытаются что-то централизовать. Практика показывает, чем больше централизации — тем выше коррупция. Одну структуру легче контролировать, но и договориться с ней проще… — Неправильно. Заказчиков только в краевой администрации больше 70. Чтобы был понятен смысл происходящего: вот единый госзаказчик. Он размещает заказ на конкурсной основе и выбирает из всех участников одного, который потом заключает договор на поставку той или иной продукции. Но самое интересное, что госзаказчик продукцию заказывает не для себя, а тому, кто непосредственно в этом заинтересован, то есть органу исполнительной власти. — Вы его сделали вроде как незаинтересованным лицом… — И при этом получили двойной контроль. Потому что органы исполнительной власти остались без денег. Они копаются в законах, чтобы избежать нововведений. Поэтому они будут контролировать заказчика лучше, чем я сам это сделаю. Каждый, кто сидел на бюджетном ручейке… К примеру, заключается договор на поставку постельного белья для учреждений соцзащиты. Ответственный за это чиновник подписывает все накладные, не выходя из кабинета. А где уверенность, что белье дошло до всех учреждений? — Самая главная проблема госзакупок — это откаты. Как Вы оцениваете объем подобных неучтенных доходов чиновников в крае? — Этим должны заниматься правоохранительные органы. Единая система госсзакупок как раз направлена на борьбу с откатами. В мае этого года исполнится семь лет, как я работаю в администрации края. До этого я был бизнесменом, причем достаточно успешным. Скажу, что я был богаче и чувствовал себя независимей, чем сейчас. На пути к системе единого госсзаказчика пришлось сломать немало копий, доказывая ее целесообразность. Для меня важно сохранить свое лицо и имя. Я думаю, тем, кто придет на это место после меня, будет легче работать по отлаженной схеме. И никто не покажет пальцем, мол, при нем были созданы условия для коррупции. Наверное, система, которая существовала, позволяла людям обходить ее. — И тем не менее, на Ваш взгляд, какой процент от общего объема закупок все еще уходит без учета? — Не в моих правилах делать голословные утверждения. Но процент стремиться к нулю. Если предположить, что раньше уходило 10–15%, то сейчас не более 1–2%. Сегодня это сделать сложнее. Блеф и блеск зон — До нашего разговора Вы провели совещание по игорной зоне. Инфраструктуры там нет. Кто-нибудь из бизнесменов выразил желание что-нибудь построить? — Только перед вами был у меня один из крупнейших игроков этого рынка у нас в крае и говорит: «Я надеюсь, я там буду одним из первых? У нас больше миллиарда уставного капитала. Мы готовы привлечь еще несколько крупных компаний и взять несколько объектов для застройки. Только дайте нам землю». Желающих, поверьте мне, хватает. Заявления участников игорного бизнеса о том, что они закроются, уйдут, все это неправда. Они блефуют. Бизнесмены пытаются лоббированием якобы законных интересов решить эту проблему. У нас сегодня 660 игорных заведений, пусть их будет 100. Но зато это будут прозрачные предприятия. И мы всегда проверить сможем, кто там работает, кто там играет, есть ли дети несовершеннолетние. И будет это в отдалении от всех общественных мест. — Чья была идея увеличить зону вдвое? Изначально ведь планировалась тысяча гектаров, а договор подписали на две? — Речь идет о побережье Азовского моря. Это еще один шанс развить это побережье. Уникальное побережье. И ведь только 30% прибыли в игорных зонах получают от игровых заведений. Все остальное — от туризма, SPA, торговли. С одной стороны, чем больше будет сопутствующих учреждений, тем больше доходов, а с другой — мы будем иметь возможность получать услуги. Нам работы хватит на десятилетия. — У Вас уже начался ажиотаж по поводу скупки земель в зоне? — Да смысла нет покупать землю. Особенно теперь, когда принято решение увеличивать зону… — Я лично звонила по объявлению, мне предлагали почти два гектара земли в Щербиновском районе за полтора миллиона рублей. — Вы должны понимать, что отведенные под зону две тысячи гектаров земли выкупит государство. Выкупит оно его по государственной цене. А не по той сумасшедшей оценке, которую там предлагают. Всем, кто не захочет продавать землю, предоставят точно такой же участок рядом. И пусть он там занимается сельским хозяйством! Покупают и продают сейчас те, кто хочет заработать на этом. Спекулянты думают, что государство у них будет покупать по той цене, которую они скажут. Не будет! И преимущественное право выкупа этих земель сегодня у государства. Край выделит деньги для покупки этой земли по госцене. Это 25–30 тысяч за гектар. Еще одна статья расходов — внутригородские сети. Это канализация и водоподведение. — В крае сейчас находятся несколько инвестиционных проектов. Какова их общая инвестиционная емкость? — У нас три крупных проекта: Сочи-2014, игорная зона и туристско-рекреационная зона. Сегодня экономика Кубани готова принять более 40 миллиардов евро (1,38 триллиона рублей). Условно, если эти три проекта будут стоить по 10 миллиардов евро (345 миллиардов рублей), то еще 10 миллиардов мы готовы освоить. Это и портовые зоны, и город Краснодар, и платные дороги, которые нужно строить. — И насколько велика вероятность получения этих инвестиций? — Сегодня по инвестфонду мы получили на проектирование и строительство дороги Абинск–Кабардинка более 100 миллиардов рублей. Это будет новая дорога, которая начнет строиться в будущем году. В этом — закончим оформление проектно-сметной документации. — Вы говорили, что в первой половине нынешнего года возможно рассмотрение правительством РФ стратегии развития Краснодарского края до 2020 года. Произойдет ли это? — Мы не попали в график правительства. Рассмотрение перенеслось на второе полугодие. Но стратегия готова. Мы ее уже защитили. Основное положение — увеличение продолжительности жизни населения. Это самый главный критерий.
Досье
Евгений Муравьев родился 8 августа 1961 г. Закончил химико-технологический факультет Тюменского индустриального института и экономический факультет Кубанского государственного университета. Кандидат экономических наук. 1991-1999 гг. работал в различных коммерческих структурах г. Краснодара. До 2001 года возглавлял государственное унитарное предприятие «Кубань-лес». В декабре 2000 года избран депутатом городской думы Краснодара, а затем председателем комитета по финансам, бюджету, банкам, налогам, инвестиционной политике. В 2001-2002 гг. стал председателем комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Краснодарского края. С августа 2002 года — генеральный директор департамента экономического развития, инвестиций и внешних связей Краснодарского края. Еще через год занял должность вице-губернатора по вопросам санаторно-курортной и туристской отрасли, генеральный директор департамента по развитию Азово-Черноморского побережья, санаторно-курортному комплексу и туризму администрации Краснодарского края. С декабря 2003 года — вице-губернатор Краснодарского края по вопросам образования, культуры, здравоохранения, социальной защиты населения, курортной сферы и туризма. С января 2005 года — вице-губернатор по вопросам экономического развития.
Циала ТАГАДРЯН
|
|
