 |
Акцизная борьба С этого года вступила в силу новая система табачных акцизов. Основной владелец группы «Агроком» депутат Госдумы Иван Саввиди называет ее губительной для производителей дешевых сигарет (составляют 80–90% продукции входящего в группу «Донского табака»). — Сейчас удельный вес акциза в цене сигарет класса premium составляет 5–8%, а в сигаретах дешевле 10 рублей — 35–40%. Поэтому транснациональные компании на сигаретах, например, Kent и Parliament имеют сверхприбыли, а мы нулевую рентабельность на «Приме» и «Нашей марке». Транснационалы говорят что сигареты по 5-6 рублей вредны для здоровья, поэтому должны исчезнуть. Это все равно, что говорить: «Жигули» плохая машина, давайте все ездить на «мерседесах». Так не бывает. Пускай с ростом покупательной способности потребитель постепенно отказывается от дешевых сигарет, но это должен быть естественный, эволюционный процесс. Зато если бы за дорогие сигареты платились нормальные акцизы, это сделало бы их менее доступными. — Свои системы акцизов табачники часто объясняют заботой о здоровье курильщиков. — Такой заботы нет, ни в России, нигде в мире. Это просто изысканная маркетинговая технология — ведь табак такой вредный продукт, чем больше о нем говорим, тем больше привлекаем к нему внимания. Если бороться с курением, давайте запретим «Формулу-1», она ведь вся в сигаретах, а лучше всего — вообще прекратить производство. Но наш вариант взимания акцизов принес бы дополнительные доходы в бюджет. — Так вы проиграли акцизную войну? — Она постоянна, ее невозможно выиграть или проиграть. Но, да, новая система акцизов выгодна производителям сигарет дороже 10 рублей. Мы два года спокойно и последовательно совершали шаги, и в прошлом году должны были поставить жирную точку — унифицировать акцизную политику, чтобы с пачки за 70 рублей платили не 10 рублей, а более солидные суммы. Но транснационалы мощно лоббируют свои интересы. Табачный тупик — Табачное подразделение с 2001 года является убыточным, за последние годы объемы производства не раз снижались по итогам года. Не думаете ли вы продать «Донской табак» иностранным конкурентам? — Для нас в этот период не происходило ничего неожиданного. Очень затратным был проект по переносу производства за черту Ростова. В результате мы получили современное предприятие с уникальной технологией и снизили себестоимость продукции. В прошлом году «Донтабак» увеличил объемы производства на 8–9%. Да, наша доля рынка опять незначительно сократилась, но сам рынок вырос, ведь армия курильщиков в России ежегодно увеличивается на 2–4%. Что касается продажи бизнеса, скажу: «Все продается и все покупается». Мы об этом пока не задумывались. Участники рынка знают, что мы не продаемся, но если завтра объявить о продаже, предложения появятся. Наш бизнес абсолютно ликвиден. — Одной из причин потери вами рынка называют отсутствие мощного бренда в классе premium. — Безусловно так. Сегодня вывод на федеральный рынок бренда premium обойдется в $15–20 миллионов (397–530 миллионов рублей). Это без гарантии на успех. Если была бы гарантия, мы бы это сделали. Но без гарантии мы рискуем довести наше финансовое положение до критического. Еще нам мешают баснословные цифры, которые надо платить за то, чтобы товар был представлен в сетевой торговле. Мы производим продукт ни в чем не уступающий конкурентам, но карман не позволяет нам купить розничную полку, поэтому мы не представлены в крупных сетях. Политика сетей — это инфекция, которая разрушает экономику страны. Есть смысл подумать о принятии закона о торговле и установить сетям их реальное место в экономике. Три мировых кита — Phillip Morrice, British American Tobacco и Japan Tobacco, — вместе с Altadis Imperial контролируют 93% российского рынка. Это нельзя было допустить. Сейчас завершается глобализация рынка, после чего российских курильщиков ждет катастрофа. Мы говорим, что за границей сигареты стоят $3–5 (79–132 рубля), и у нас столько будут стоить. Колбасные интриги — Стержневым бизнесом «Агрокома» вплоть до последнего времени оставалось сигаретное производство. Но темпы роста мясного бизнеса таковы, что в этом году мясная группа (производство свинины и мясных изделий) превысит табак по объемам производства. Продукция наших мясокомбинатов занимает 22% рынка ЮФО. Но если в Ростовской области мы контролируем свыше 70% рынка, то в некоторых республиках не продаем ни килограмма. На Юге очень много работы, поэтому мы не будем распыляться на другие регионы. — А как же Москва? Можно ли ваш бренд «Тавр» назвать федеральным? — Мясопереработка в России больше локальна. В стране свыше 3000 тысяч мясокомбинатов, и везде потребители лояльны к местному производителю. Поставлю я продукцию, например, во Владивосток. Любой будет понимать, что она не может быть такой же свежей, как произведенная в самом Владивостоке. Есть бренды, которые считаются федеральными: «Черкизовский», «Микоян». Но какие же они федеральные, если их доли рынка около 10%, а в некоторых регионах — всего 1,5%? Мы незначительно представлены в Москве. Наша продукция ни в чем не уступает московской, но закрепиться в столице нам опять-таки мешает переоцененный сетевой рынок. Полка в сетевых магазинах стоит очень дорого, а еще надо платить за доставку, хранение и рекламу. — Насколько тяжело зайти в регион ЮФО и удержаться в нем? — Достаточно тяжело, тут действуют очень много факторов. Поэтому, если бизнес двигается вяло, я быстро ухожу. Возьмем Волгоградскую область. Мы вошли, потратили деньги и вышли. Город очень длинный, и при минимальных продажах оказалось невыгодно развозить продукт по магазинам. — Как обстоят дела в Краснодарском крае, учитывая, что там энергично поддерживают своих производителей? — В Краснодарском крае нам тяжело, так как там сильное лобби местных производителей. Производители очень часто используют такой способ борьбы с конкурентом, как административный ресурс. Это плохо для меня, противоречит федеральным законам. Но, с другой стороны, как я могу осудить главу Тихорецка, Краснодара или Каневской (соответственно Тихорецкий, Краснодарский и Каневской мясокомбинаты — «ЮР»), который своими действиями способствует тому, чтобы местное предприятие работало, платило ему налоги, и люди были заняты? — Часто говорят, что «Тавр» пользуется административной поддержкой в Ростовской области. — Абсолютно ничего подобного. И близко нет! А что касается Краснодарского края, то мы уже отчасти свои там, так как в 2005 году «Агроком» приобрел Новороссийский мясокомбинат. Мясная агрессия — В этом году мы собираемся агрессивно вести себя на мясном направлении. Не исключено, что будем приобретать мясоперерабатывающие мощности. Возможно, в Москве или области. Также планируем заложить в Ростовской области новый мясокомбинат с объемом инвестиций $130–140 миллионов (3,4–3,7 миллиарда рублей). Так же и в производстве мяса. Несколько компаний заявили о создании свинокомплексов в Ростовской области, некоторые уже строят. Когда проекты будут завершаться, мы будем предлагать им длительную связь, возможно, постараемся купить. — Свиноводство считается перспективной отраслью, как вы убедите собственников новых предприятий продать их? — Мы будем жесткими, но гибкими. Как вариант будем предлагать контракты на три-пять лет, что обеспечит свинокомплексам гарантированный сбыт продукции, а нам поставщиков. Проблем с мясом у нас нет, если не хватает сырья в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, мы покупаем в Бразилии и Аргентине. Но импортозамещение будет интересно как для производителей, так и для переработчиков мяса, «Агроком» уже создает систему своих привилегированных поставщиков. — «Свиной бум» приводит к тому, что места на всех не хватает. В 2005 году «Агроком» претендовал на участок в Ростовской области, но досталась земля «Черкизовскому». — Проиграв там, я в итоге выиграл. «Черкизовский» еще ни одного колышка не забил, а я достраиваю в этом году свинокомплекс на 50–60 тысяч голов. Что касается того участка: тогда наше предложение было конкретным, реальным, без всякого политического подтекста. Оно не могло проиграть. Но тогда «Агроком» был в Ростовской области практически один — властям нужно было создавать конкуренцию. А тут «Черкизовский»! — «Агроком» планирует строить коммерческую недвижимость на том участке, где раньше была табачная фабрика. Не думали продать его профильному инвестору? На такие участки в центре города большой спрос. — Желающих было бы предостаточно. Но с этой фабрики начинался весь «Донской табак» и «Агроком» — я не хочу родительский дом продавать.
Досье «ЮР»
Иван Саввиди родился в 1959 году в греческом селении Санта Грузинской ССР. Окончил Ростовский институт народного хозяйства. В 1980 году поступил на Донскую государственную табачную фабрику рабочим. В 1993 году избран генеральным директором компании «Донской табак». В 1998 году избран депутатом Законодательного собрания Ростовской области, а в декабре 2003 года — депутатом Госдумы РФ. Женат, воспитывает двоих сыновей. В 2004 году холдинг «Донской табак» был преобразован в ООО «Управляющая компания «Группа Агроком». В связи с избранием в Госдуму Саввиди оставил руководство предприятием, сохранив функции контроля и стратегического планирования. Акции холдинга (75,1%) передал в доверительное управление своей супруге. Основные бизнес-направления группы: табачное («Донской табак») и мясоперерабатывающее производство (Ростовский колбасный завод «Тавр», мясокомбинат «Ростовский», Новороссийский и Морозовский мясокомбинаты). В 2006 году объем продаж «Агрокома» составил 7 миллиардов рублей.
Александр ВОРОБЬЕВ
|
|
