Негрозный Грозный

Категория: Политика, Специальный репортёр | автор: admin

Как смотрим?

Чечня — республика контрастов. Мирно пасущиеся отары овец и военные машины на любом переезде, ясные глаза кавказских стариков и цепкие пронизывающие взгляды небритых людей в камуфляже, просеченные пулями стены домов и дорогие «навороченные» MP3-плееры в руках чеченских ребятишек. Неспокойно становится уже в поезде: гортанная речь, многочисленные тюки, разбросанные по всем купе. Да и попутчики, представители федеральных войск, ведут рассказы: «а вот тут мы очень сильно бились», «а вот здесь генерала Романова взорвали», «а вот этот мешок на ветке, может, и не мешок вовсе…». Мой наивный вопрос — «а есть ли в Грозном гостиницы?» — вызывает здоровый мужской смех. Открылись занавески вагонного окна, за которыми —выжженные войной девятиэтажки на окраинах: «Смотри сама, разве здесь можно жить? Какие гостиницы?». Ошибаетесь, господа федералы, в Грозном можно жить. И гостиниц в нем целых четыре, со всеми удобствами, с телевизором и даже с толстой рыжей кошкой с трудно произносимым чеченским именем. Если смотреть на город из маленьких окон бронированной «газели», то изменений можно и не заметить. Но многое зависит от того, как смотреть.

Жить по-чеченски

О восстановлении проспекта Победы, который чеченцы совершили за 20 дней до Нового года, не говорил только ленивый. Ну, подумаешь, тротуарную плитку везде положили, ну, елочки посадили и фонари поставили, а разговоров-то! И только гуляя по той самой тротуарной плитке, я поняла, что символизируют для жителей Грозного такие мелочи. Люди пятнадцать лет жили в военной разрухе, ежедневно, по пути на работу, обходили завалы и видели солнце через разбитые оконные проемы. — Я забыл, что такое Новый год по-настоящему. А у нас каждая елочка на проспекте Победы была украшена светящейся гирляндой, люди смеялись, музыка гремела, я лично сфотографировался с Дедом Морозом. Всего-то пятьдесят рублей, зато память, — горя глазами поделился со мной воспоминаниями… нет, совсем не мальчишка-школьник, а внушительного роста охранник Аслан, увешанный оружием. — А мы за белым верблюдом по улице бежали, — вступает в разговор Барет, почтенная мать семейства из Гудермеса. — Его уже домой повели, но мы упросили хозяев подождать и сфотографировались с животным. Ведь для моих младших такой Новый год — впервые в жизни. Заместитель министра экономического развития и торговли Чеченской Республики, седой Адам Аларханов тихим уставшим голосом рассказывает, что в ходе военных действий из почти 5 тысяч муниципальных домов города Грозный были полностью разрушены 1085, в аварийном состоянии (более 50% разрушений) — 289. Еще десятков восемь домов необходимо снести, а оставшиеся жилые дома инструментально (а не только визуально) обследовать. Пригодны для жилья всего 583 дома. «Пригоден для жилья» по-чеченски, это если есть крыша и стены. Воду на третий этаж таскать, ведра с «отходами жизнедеятельности» выносить вручную (канализации нет), отапливать буржуйками — нет проблем. Лишь бы было куда прийти после работы и поспать в чистой постели. Хотя таких «робинзонов» в Грозном немного. В основном люди живут у родственников в ближайших селах. Поэтому Грозный сейчас напоминает скорее промышленную зону. Каждое утро дороги заполняет поток машин с рабочими, служащими, студентами. А по вечерам люди уезжают. В выходные дни Грозный пустеет. Не затихает жизнь только на стройплощадках.

Особые условия восстановления

— За 10 дней восстановили улицу в микрорайоне Тухачевского, за такой же срок сдали улицу Первомайскую, за 10 дней — улицу Жуковского, за 20 дней — проспект Победы. Сейчас ведем ремонтно-восстановительные работы жилого сектора по проспекту Победы, а вот сегодня еще приступили к работам по «Дому печати», — рапортует заезжему журналисту главный инженер СМУ-5 Саламбек Центороев. — Сколько будет все это стоить? Не могу вам сказать. Мы начали работы, не дожидаясь всей проектно-сметной документации. Нам некогда бюрократические бумажки ждать. Над восстановлением «Дома печати», где вновь расселятся редакции республиканских и городских СМИ, издательства и книжные магазины, в течение трех месяцев будут трудиться в две, а то и в три смены около 700 рабочих. Здания почти нет — разрушены все лестничные марши, ни газа, ни света, ни воды (хотя на втором этаже и функционирует какая-то контора). По сути, «стоит одна коробка», как говорят рабочие, и — горы мусора. — Никто пока не в состоянии сказать, сколько будет стоить восстановление Грозного, — говорит замминистра экономического развития Чечни Адам Аларханов. — Мы начали с того, что определили очаги завалов и строительного мусора. Всего по городу их 154. Около пятидесяти — инструментально обследованы. Уже там — более 600 тысяч кубических метров мусора, который нужно вывезти. К середине года мы должны обследовать все завалы и освободить все территории. Мы уже потратили 60 миллионов рублей республиканского бюджета на обследование. А, собственно, на «освобождение от мусора» принято решение выделить из федерального бюджета около 880 миллионов рублей. Дождемся денег, «отряхнем этот прах с наших ног», — улыбается Адам.

Синдром Кадырова

Отличия визуального и инструментального обследования зданий корреспондент «ЮР» ощутил на собственной шкуре. Присмотрела я домик недалеко от гостиницы. Четырехэтажное здание выглядит совершенно обычно для Грозного — на первом этаже работают кафе и конторки адвокатов, последующие этажи — зияющие пробоинами стены и пустые окна, смотрящие в небо, подвал — завален тем самым мусором. С утра пораньше, с фотоаппаратом в руках, стала искать пути проникновения внутрь дома. В это время объект оказался оцеплен солдатами. Молоденький солдатик с автоматом объяснил: «Инженерная проверка, мало ли что тут могло остаться». Кого благодарить — Христа или Аллаха — за возможно сохраненную жизнь безмозглого журналиста? В развалинах могут и неразорвавшиеся снаряды остаться, и «растяжки». В строительных организациях Чечни действует неписаное правило: сначала на объект заходит руководитель работ, потом — саперы, а уж после всех — рабочие. Из трудоспособного населения Чечни работают только 25%. Поэтому люди рады самой тяжелой работе. На восстановление проспекта Победы жители выходили работать бесплатно. Слова «субботник» и «воскресник» в Чечне так же популярны, как во время первых пятилеток. — Надоело людям в разрухе жить, — объясняют строители. — Чего ждать-то? Вот здание железнодорожного вокзала сами железнодорожники восстановили. И город так же возродим. Раз Рамзан сказал — значит, так и будет. При упоминании фамилии Кадыров наблюдается странная реакция — глаза собеседников начинают блестеть, на щеках появляется румянец, спины выпрямляются. Речи наполняются пафосом и патриотизмом: «Кадыров лично ездит по объектам восстановления; команда Кадырова устроила акцию поздравлений в честь 8 Марта, и идущим по улицам женщинам вручали цветы; Рамзан Ахмадович лично поехал вести переговоры с федеральными войсками, занимающими здание единственной на три села больницы в Шатое…». Высказываниями Ахмада Кадырова украшены многие чеченские учреждения. Огромное табло с цитатой всю ночь светило в окна моего номера, и это в республике, где с электроэнергией перебои. — Вы не удивляйтесь, — объясняет мне причины «синдрома Кадырова» бывший «участник незаконных бандформирований», а теперь строитель, чеченец Муса, — нам такой руководитель и нужен. Мы, чеченцы, привыкли не только уважать, но даже в какой-то мере бояться свое правительство, в отличие от вас, русских. Может быть, на ваш взгляд это смешно и дико, а для нас — правильно. Его жесткость, даже некоторая неотесанность, дает результаты: посмотрите — Грозный-то восстанавливаем, жить начинаем. А до его прихода — существовали. Вот я, к примеру, раньше — разрушал город, а теперь я же его и строю…

Светлана ЛУКЬЯНЧИКОВА

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

27 марта 2006 | Просмотров: 1162 | Комментарии (0) | Распечатать