Кто на новенького?

Категория: Политика, Детектор правды | автор: admin

На все руки лоббист

— Меня отправили в отставку с поста министра экономического развития Ставрополья 20 декабря. Из Ставрополя очень не хотелось уезжать, на душе было тяжело. Прикипел я к этому краю, 9 лет работы, столько сделано и столько осталось сделать. Младшая дочь еще не окончила школу (у Валерия Гаевского трое детей, все дочери — «ЮР»). Но надо работать, а в крае губернатор меня бы никуда не пустил. Судя по тем отзывам, которые он давал обо мне потенциальным работодателям, меня даже в тюрьму брать нельзя. У меня было несколько предложений, в том числе очень серьезное из министерства по налогам и сборам, но Дмитрий Николаевич Козак отбил меня у налоговиков и поручил заниматься экономическим развитием республик Северного Кавказа, кроме Чечни. — Почему Вам поручили именно республики? — Я девять лет курировал в Ставропольском крае финансово-экономический блок и всегда проповедовал активное межрегиональное сотрудничество. Эти республики — наши соседи, я часто организовывал в них экономические недели, везде побывал с караванами бизнесменов и неплохо знаю их экономическое состояние. Да что там ЮФО, я добрался аж до Тюмени. Лет пять назад нас даже Владимир Путин похвалил за то, что мы повсюду ездим. Кроме того, я лично знаком со всеми северокавказскими региональными лидерами — был на их инаугурации, встречался на различных международных форумах. Это позволяло мне пополнять круг деловых знакомств, в том числе с москвичами и иностранцами, что очень помогает в работе. Например, Ставропольский край был 8 или 9 субъектом РФ, который получил рейтинг в Standard and Poor’s (всемирно известное рейтинговое и консалтинговое агентство — «ЮР»), это несмотря на то, что Чечня от нас всего в 112 километрах. Имея такой рейтинг, гораздо легче разговаривать с любыми инвесторами. — Как Вы убедили Standard and Poor’s закрыть глаза на Чечню? — Там тоже живые люди, с ними надо встречаться, беседовать, выпивать рюмку чая. А по поводу Чечни я кричал, ругался, доказывал, что у них в Ольстере тоже взрывают и что баски держат в напряжении всю Испанию. Убедил, в общем. Кроме того, у меня очень хорошие отношения с Европейским банком реконструкции и развития и Всемирным банком. Последний финансирует в крае четыре проекта, причем без гарантий федерального правительства. У ЕБРР два проекта общей стоимостью свыше $100 миллионов. — В начале века, когда закрылись все региональные ФЦП, Ставропольскому краю, первому в России, все же удалось зарегистрировать федеральную целевую программу на свое развитие. Как Вы это сделали? — Ну, тогда с визитом в край приезжал Владимир Путин. Остальное — секрет!

Саша даже не позвонил

— Обновление кабинета министров после переназначения Черногорова носило исключительно политический характер. Потому что убрали многих хороших специалистов, министра финансов Татьяну Погорелову, министра имущественных отношений Владимира Рыженкова, например. Людей, которые имели собственное мнение и могли составить хоть какую-то конкуренцию. — Конкуренцию в чем? — В том числе и как кандидаты на губернаторский пост. Да, я читал аналитические статьи, где меня называли возможным преемником Черногорова, видел списки, где фигурировало и мое имя. Но я не делал никаких резких движений, не проводил никакой организационной работы, чтобы стать губернатором. Может быть, потому и не хотел переходить ему дорогу, что знаю Сашу 25 лет. Но многие вещи не зависят от человека. Пашешь себе, пашешь, приемная полна людей, а разговоры рождаются сами по себе. Я так понимаю, что руководство ЮФО, администрация президента положительно оценивали мою работу, а Саша воспринял это болезненно. — Губернатор не пытался встретиться, поговорить о Ваших намерениях? — Нет. Вот как я узнал об отставке: пришел клерк и передал распоряжение, что с 20 декабря я больше не министр. Саша со мной не встретился, не объяснил причин. Наверное, чувствовал себя неправым. В таких случаях он передает через кого-то распоряжение, а потом уезжает в командировку в Москву или за границу, пока все само не перетопчется. Хотя я ни за что не стал бы просить меня оставить. Последние год-два я чувствовал его охлаждение. Доходило до того, что какие-то нужные и важные идеи приходилось запускать через других людей, потому что все, что исходило от Гаевского, зарубалось априори. — Как Вы познакомились с Александром Черногоровым? — Я окончил Московский геологоразведочный институт и был направлен в Железноводск — пощупать производство. Я работал буровым мастером, потом мне предложили заняться идеологическим воспитанием молодежи, и по комсомольско-партийной линии я поднялся до секретаря горкома. В 1980 году на какой-то учебе я познакомился с Сашей, он тоже работал в райкоме. У нас были добрые дружеские отношения, он был нормальным парнем, всему сопереживал. Это потом огромная ответственность и власть его деформировали. В начале 90-х Ставропольский крайком ВЛКСМ, где я работал, разогнали. Был полный хаос, устроиться никуда было невозможно. А у меня семья, трое детей. Я переехал в Москву, где у меня с института оставалось много друзей, и занялся бизнесом. Был брокером и бизнес-консультантом, участвовал в создании Московской товарно-сырьевой и Российской сырьевой биржи. — Довольно резкая смена профессии. Не мешал недостаток знаний? — Тогда никто ничего не знал. Советская экономика, которой нас учили, больше к ситуации не подходила. А иностранцы никак не могли сориентироваться в наших реалиях. Я начинал с того, что садился за учебники, заходил в Интернет. С книгами тогда тоже было тяжело, так я ходил в библиотеки, знакомые из-за границы привозили. Моя любимая — это «Экономикс» Макконнела-Брю. Серьезная книга, а начинается словами: «Человеческое существо — это несчастное создание, обремененное потребностями». Как такой учебник не прочитать! Через год люди уже доверяли мне свои капиталы, вводили в состав советов директоров различных компаний. У меня было несколько брокерских контор, и я преуспевал. Но когда Александр Черногоров предложил мне в 1995 году возглавить его предвыборный штаб, я понял, что бизнес — это не мое, и поехал в Ставрополь.

Технологии выбора

— Первые выборы было выиграть легко. Вся кампания строилась на критике действующего губернатора, плюс мы ставили на приход нового человека, молодого, с молодой командой. На выборах 2000 года было намного сложнее. Саше не удалось консолидировать вокруг себя политическую элиту края, и она вся пошла на выборы. Свои кандидатуры выставили все кому не лень: председатель правительства (тогда — Станислав Ильясов, потом Черногоров, памятуя о прошлом, совместил эту должность с губернаторской) и его зам, председатель Госдумы Ставропольского края и его зам, мэры Ставрополя и некоторых курортных городов, председатели каких-то комитетов. Саша набрал в первом туре всего 27% голосов. Но в итоге мы все-таки решили задачу. — Говорят, что Вы осуществили очень хитрый ход. Сначала протащили во второй тур Станислава Ильясова, а потом разыграли мощную карту (его дагестанское происхождение), которая обеспечила его поражение. — Так говорят? Ну, это могло быть простым совпадением. — Депутат Госдумы Ставропольского края Андрей Разин заслугу в победе Черногорова приписывает себе. — Может быть, так оно и есть. Хотя мне сравнение с Разиным неприятно. Он шоумен, и этим все сказано. Он едва ли способен на каждодневную организационную работу. В 1995 году он что-то там поддерживал, а в 2000, по-моему, даже помогал одному из соперников Черногорова.

Александр ВОРОБЬЕВ

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

27 февраля 2006 | Просмотров: 1123 | Комментарии (0) | Распечатать