 |
После ритуальной отставки с поста спикера и утверждения в новой должности Муху Алиев стал первым в истории Дагестана единоличным правителем самой южной республики России. Введение поста президента повлекло за собой и демонтаж коллективной системы власти, гарантировавшей сохранение межнационального согласия в регионе. Но Алиев — человек Магомедова, что позволило сохранить преемственность. В то же время сама структура Госсовета, в который входили 14 представителей основных этносов и кланов, теряет былой вес. Есть вероятность, что не все члены Госсовета теперь получат статусные должности. Новый глава Дагестана обладает большим опытом руководящей работы: с 1991 года он возглавляет дагестанский парламент, а до этого руководил республиканским обкомом КПСС. В числе положительных качеств президента Алиева отмечается его способность искать компромиссы и незапятнанность в коррупционных скандалах. Уже в качестве главы республики ему придется находить общий язык со многими влиятельными фигурами, такими, как мэр Махачкалы Саид Амиров, депутат Госдумы Гаджи Махачев и мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов. Есть и еще одна любопытная деталь, как стало известно «ЮР», уже в первые дни после назначения нового президента в Дагестане появились состоятельные люди, желающие оказать Муху Алиеву посильную помощь в части «спонсирования представительских расходов» первого лица — приемов «на высшем уровне», визитов и так далее. Благосклонное согласие нового президента на подобного рода помощь могло бы сильно поколебать его безупречную пока репутацию «бескорыстного чиновника». Большую роль в новых условиях могли бы сыграть правительство и парламент, которые теперь обретают более высокий статус. Но и здесь дагестанская политическая элита пошла по пути преемственности поколений. На прошлой неделе новым спикером Народного Собрания Республики Дагестан был избран сын Магомедова Магомедсалам. Что дало пищу для разговоров, будто бы назначение сына — условие, которое Магомедали поставил перед своим уходом. Хотя, по словам источника «ЮР» в администрации Кремля, это скорее еще одна попытка бывшего главы Госсовета сохранить лицо после крайне нелецеприятного разговора с Владимиром Путиным, состоявшегося накануне его отставки в Москве. Сын Магомедова имеет опыт управления бизнесом и настроен на перспективу. — Он скорее всего будет выступать с законодательными инициативами, проведет инвентаризацию бюджетных функций. Все это ему нужно, чтобы подготовить для себя пост премьер-министра республики, — считает дагестанский политолог, эксперт «Лаборатории социального анализа и перспектив развития Северного Кавказа» Гаджимурат Камалов. Хотя, по другим оценкам, успехи Магомедсалама скорее заслуга его высокопоставленного отца. Собственную бизнес-империю сын выстроить так и не сумел. На предстоящих в марте 2007 года парламентских выборах в Дагестане 42-летний средний сын Магомедали Магомедова, депутат парламента двух созывов, скорее всего откажется от выборной борьбы. Место спикера попытается занять ныне действующий премьер Атай Алиев, который пойдет в законодатели под эгидой «Единой России». У него нет административного влияния, он вряд ли сумеет встроиться в новую вертикаль власти, задача создания которой сейчас лежит на президенте Дагестана. К тому же быть самостоятельным политиком у Атая Алиева тоже не получается. Кумыкский клан, который он представляет, расчленен на три части, активно противоборствующие друг с другом. Соперники Магомедова признали нового руководителя парламента. Так, например, депутат Госдумы и глава ОАО «НК «Роснефть-Дагнефть» Гаджи Махачев, близкий к оппозиционным аварским кланам, поддержал сына экс-председателя Госсовета. Конечной целью Магомедсалама, по мнению наблюдателей, является пост президента республики в 2011 году. Для «Северного альянса», который выглядит проигравшим в таком раскладе, не все потеряно. В Дагестане считают, что федеральные войска в этом регионе не боеспособны по той причине, что не готовы нести жертвы. Между тем лидеры «Альянса» — бывший глава Кизлярского района Сайгид Муртазалиев и мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов — имеют в своем распоряжении личную гвардию, созданную из неформальных вооруженных подразделений. Эти ополчения вполне сопоставимы по силе с подразделениями Рамзана Кадырова в соседней Чечне, так что в глазах обывателя являются не дестабилизирующим фактором, а надежным прикрытием северных границ с Чечней. К тому же их лидеры отдают себе отчет в том, что явное выражение неповиновения федеральному центру может сильно ударить по финансовым интересам. А посему в отношениях с вновь назначенным президентом Дагестана сохраняют нейтралитет.
Комментарии «ЮР»
Заведующий «Лабораторией социального анализа и перспектив развития Северного Кавказа» Гаджимурат Камалов: — У Муху Алиева нет людских ресурсов. Его соратники — интеллигентные люди, которые думали, что капитализм в Дагестане можно построить в белых перчатках. Другое дело, что есть люди, аварцы, обладающие силой, например, Гаджи Махачев, от которого в свое время Алиев дистанцировался. До последнего момента в республике шел шантаж федерального центра: у нас, мол, ваххабизм, сложности в межнациональных отношениях. Опыт решения их есть, но нет денег — дайте денег. И центр дает деньги, а потом часть их возвращается в Москву в виде откатов. Вот эта система и дает такую цифру — более 6500 бюджетных учреждений по республике. Чтобы выключить механизмы отмывания денег, нужно сократить бюджетные учреждения хотя бы вполовину. А сегодня продажа должностей — самый выгодный бизнес в Дагестане. Все остальное — только торговля. Вся сфера обслуживания работает на чиновников. Во всех ресторанах или саунах у нас люди одной бюджетной сферы. Что и говорить, если более 60% ВРП обеспечено торговой сферой. Чем больше мы будем освобождаться от дотаций из центра, тем больше будут освобождаться ниши, привлекательные для самостоятельного бизнеса. А сейчас бюджетная халява заслоняет солнце не востребованных пока сегментов рынка. Заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов: — Уход Магомедова — это не уход одной личности, это отставка системы, которую он выпестовал с 1994 года. В Дагестане появляется президент и меняется структура власти. Интересно, что в республике в 90-х годах проходили референдумы, на которых народ высказывался против ввода поста президента. И только в 2003 году в Конституцию республики внесли такие изменения. Фактически руководство пошло против народной воли. Господин Алиев — соратник Магомедова, участник его системы. Он конструктивный политик. Но власть развращает. Он представитель самого крупного этноса — аварского, у которого до недавнего времени существовала некая ущемленность в правах. Новая комбинация власти в Дагестане пока рождает больше вопросов. Магомедсалам в Народном Собрании республики — это курс на сохранение преемственности. Естественно, о какой-то демократии смешно говорить в Дагестане. Там живут по-другому.
Евгений РАКУЛЬ
|
|
