Восемь лет в заложниках

От станицы Галюгаевской Ставропольского края, где восемь лет назад жила семья Ашкаловых, до границы с Чечней — 6 километров, а через Терек — всего-то 3. Сосед­ство дорого обходилось Курскому району: в заложниках перебывало несколько местных жителей. Один так и не вернулся к родным. Бандиты шастали по полям, переплавлялись через реку. Из галюгаевского колхоза угоняли скот и сельхозтехнику. В станице были наводчики: стоит кому-то из сельчан сделать крупное приобретение, об этом сразу узнавали на той стороне. И когда единственный в селе грек Спартак Ашкалов обзавелся девяносто девятой моделью «Жигулей», в чьей-то голове зародился план: денежки у него водятся, значит, заплатит выкуп за кого-нибудь из своих пятерых детей. По­скольку старшая дочь Эллада жила в Пятигорске, выбор пал на восемнадцатилетнюю Марину. Девушку украли 18 августа 1997 года прямо со станичной дискотеки. Симпатичный русский парень, улыбаясь, приставил к ней пистолет и приказал садиться в машину. Пять месяцев ее держали в полуразрушенной грозненской пятиэтажке. В начале октября Спартак Ашкалов получил видеозапись: «Папа, у меня все хорошо, не переживай. Я хочу домой», — говорила Марина, проигнорировав указание передать отцу требование: «Сделай так, как они хотят». Бандиты запросили за Марину $200 тысяч (около 6 миллионов рублей). У Ашкалова не было и $10 тысяч. Сначала отдали посреднику машину. Затем деньги стали собирать всем миром — наскребли 350 тысяч. Отец сам поехал за дочкой в Грозный. Промозглым днем 27 декабря она вышла ему навстречу — в летнем сарафанчике, в босоножках на босу ногу, в чем была, отправляясь на дискотеку полгода назад. Дома пленницу одаривали подарками. Младший Гера насупился: «Лучше б меня взяли в заложники». Минуло всего полгода, как его «пожелание» сбылось... Трижды Гере снился один и тот же сон: вооруженные люди хватают его и тащат куда-то. Когда к ним в дом ворвались восемь человек, Герка подумал, что это все тот же сон. — Я не мог поверить, — говорит Спартак. — Опять к нам? Я ведь еще не успел расплатиться с долгами за выкуп Марины. Спартака и Геру под дулами автоматов вывели на улицу, усадили в машину, а потом на лодке переправили через Терек в Чечню. Через две недели Спартака отпустили за деньгами. Такса преж­няя — $200 тысяч. Собрать к установленному сроку деньги семья Ашкаловых не смогла. Тогда малолетнему пленнику отрезали часть уха и отослали кассету с записью Спартаку. Заложника держали прикованным за одну ногу наручниками, кормили раз в сутки. И так шесть месяцев. В конце февраля 1999 года вся страна увидела в выпусках новостей, как бывший в ту пору ми­нистром МВД РФ Сергей Степашин, выступая перед населением приграничного с Чечней Курского района Ставрополья, обещал содействовать введению особого режима проживания, прописки и передвижения. Женщина в красном платке, пробившись через кордоны охраны, решительно направилась к министру. — Я — мать Ашкалова. Я хочу конкретно услышать: что сделано для освобождения моего сына?! Ребенку девять лет, он уже седьмой месяц в плену. Одних выкупаете, а других нет — это ж нечестно! — Беру этот вопрос под свой личный контроль, — глядя в объективы телекамер, пообещал Степашин. Спустя всего шесть дней девятилетний Гера бросился на шею матери. После освобождения Геры семья уехала в Геленджик. В Галюгаевской у них не осталось ровным счетом ничего, кроме страшных воспоминаний… Уже восемь лет Ашкаловы живут в Геленджике: впятером в однокомнатной квартире, деньги на которую распорядился выделить шесть лет назад Владимир Путин. Мэр Геленджика Сергей Озеров, узнав о трагической судьбе этой семьи, выделил им землю. Но до сих пор Спартаку периодически звонят или же приезжают в Геленджик посланцы от посредника Ахмеда Закриева (жителя Курского района, ведущего переговоры между семьей Ашкаловых и похитителями) и требуют вернуть им $11 тысяч, якобы не заплаченных еще за Марину. — Они меня, что, на «счетчик» поставили?! — после очередного посещения «эмиссаров» риторически вопрошает Спартак. С деньгами в семье негусто: Гера срочно нуждается в операции, полуотрезанное бандитами ухо до сих пор гниет.

КОММЕНТАРИЙ «ЮР» Было дело Николай Ганиашвили, руководитель пресс-службы ГУВД Ставропольского края: — Дело по случаю похищения детей Ашкаловых возбуждалось на начальной фазе. Потом уже краевая прокуратура занималась этими вопросами. Дело то закрывалось, то снова возбуждалось. Обращусь я к друзьям Сергей Шишкарев, депутат Госдумы РФ: — Силами только спецслужб проблему этой семьи не решить. Зная менталитет чеченцев, могу с уверенностью сказать, что они больше послушают своих старейшин, нежели сотрудников спецслужб. У меня есть друзья среди влиятельных чеченцев, я к ним обращусь, и, надеюсь, они повлияют на то, чтобы Ашкаловых оставили в покое. С бандитами разберутся Нурди Нухажиев, уполномоченный по правам человека в Чеченской Республике: — Во время войны на границе многое происходило. Но конкретно об этой семье я ничего не слышал. Если кто-то до сих пор их шантажирует — пусть сообщат в специальные органы. Если имеются бандиты — с ними разберутся. Пусть обратятся ко мне, у меня есть возможность донести их беду до премьер-министра (Рамзана Кадырова — «ЮР»), он примет меры. Конфиденциальность информации я гарантирую. Грохнут, а потом кунакуют Василий Бельченко, начальник управления по обеспечению деятельности Совета безопасности Ставропольского края: — Раньше во время военного конфликта в Чечне были такие случаи в приграничных районах: приезжали, скот угоняли. Потом мы создали поселковое отделение милиции, расквартировали боевую мотострелковую роту, подняли казаков. Вот тогда, с 1999 года, все это прекратилось. Хотя в Курском районе противостояние казаков и чеченцев исторически сложилось. В той станице даже дети знали, что яму, для того чтобы прятаться от бандитов, нужно рыть в огороде, потому что в подпол — сразу гранату бросают. Работающие трактора в поле милиция охраняла. Знаете, как в песне: «Не спи, казак, чечен за бугром». Это ж галюгаевская песня. То тех грохнут, то — этих. А потом кунакуют, мирятся. Просто война эти процессы усилила. Я вот только вчера оттуда приехал, границы объезжали. Все нормально у них теперь. А это дело о галюгаевской семье я помню. Но там не совсем так все было: детей не воровали, их забрали за долги. Эта многодетная семья у кого-то из соседей чеченцев заняла деньги (около 100 тысяч рублей), потом не смогли отдать, тогда детей и забрали. Границы надо финансировать Александр Ищенко, депутат Госдумы РФ от Ставропольского края: — Когда шли военные действия по 114 километрам границы Ставропольского края и Чечни ( по Курскому району), вырыли ров. Сейчас это «зона 4». Всего на границе с Чечней один мощный КПП и один — поменьше. По вопросу этой зоны собирали заседание Комитета по без­опасности Госдумы, всех силовиков (ФСБ, МВД, прокуратуру), военных, глав районов (Курского и Нефтекумского — граница с Дагестаном). Решение комиссии направили премьер-министру РФ Михаилу Фрадкову. Было определено выделить средства и технику. В конце августа в ауле Абрам-тюбе закреплен отряд особого назначения, 85 человек, для контролирования зон Дагестана и Курского района. Если мы не профинансируем усиление этих границ — получим скоро «Косово и Албанию». СПРАВКА «ЮР» Выдержка из специального доклада уполномоченного по правам человека в Чечне Нурди Нухажиева. По данным прокуратуры Чеченской Республики (по состоянию на 1 апреля 2006 года), с начала контртеррористической операции возбуждено 1949 уголовных дел по фактам похищения людей. Из них: прекращено — 31 дело, приостановлено за недоказанностью лиц, причастных к похищениям людей — 1679. В суды республики за тот же период направлены лишь 87 дел данной категории (4,3 % от общего числа), что свидетельствует о крайне низкой эффективности работы правоохранительных органов. По данным МВД ЧР, из указанного числа похищенных и пропавших без вести лиц с 2000 по 2005 гг. объявлены в федеральный розыск 190 человек, разысканы — всего 2. Закон определяет похищение людей как «умышленные действия, направленные на ограничение личной физической свободы человека против его воли, совершенные путем завладения (захвата) его в месте постоянного или временного пребывания и перемещения, сопряженного с последующим удержанием в ином месте». Необходимость четких нормативно-правовых урегулирований в этой сфере возникла в 90-е годы прошлого столетия, когда похищения людей вышли из разряда традиционных семейно-бытовых (умыкание невесты) и преступных действий, направленных на женщин (принуждение к проституции). В годы военных конфликтов на Северном Кавказе похищение человека стало носить откровенный характер корыстно-насиль­ственной преступности. И в соответствии с Федеральным законом РФ «О борьбе с терроризмом», похищение человека было отнесено к понятию «преступления террористического характера». Сюда же входят такие смежные по составу преступления, как «захват заложников» (ст. 205 УК). Данный вид преступления имеет высокую латентность. Одним из требований, выдвигаемых преступниками при похищении человека, является предупреждение родственников о неразглашении информации о совершенном преступлении под угрозой применения насилия к потерпевшему. Поэтому имеющиеся данные уголовной статистики далеко не полностью отражают реальное положение дел. Статьи о похищении человека (№126 «Похищение человека», №127 «Незаконное лишение свободы») были введены в УК РСФСР в 1993 году. Последние изменения ст.126 УК РФ (декабрь 2003 года) были связаны с появлением двух новых составов преступлений: ст.127.1 (торговля людьми) и ст.127.2. (использование рабского труда).

Светлана ЯРМИЗИНА